— Нет, ни грамма! Моя фамилия Адаменко. Для простоты — Адам. Был на земле первый такой человек. Это же неплохо — где-то и в чём-то быть первым… А вас как зовут?..
— Лёнька.
— Не годится. Лёнька — что-то бедненько. Будешь Лендом. Капитан третьего ранга Ленд. Звучит?
— Да ну вас… Смеётесь?
— Убей меня гром, если я смеюсь. Вы же капитан этой флотилии? — И он указал на листья щавеля, которые цепочкой, как настоящие каравеллы, плыли по тихой воде и приставали к берегу.
«Всё-таки догадался, что это флотилия, — подумал я. — У взрослых всегда так: видит листок и говорит — листок. И не знает, что листок может быть чем угодно: на воде — челном, в воздухе — птицей, а на груди — орденом…. Наверное, неглупый человек этот Адам», — подумал я.
Адам подвернул по колено штанины (ноги у него в синих прожилках) и предложил:
— Давай побродим… вон там, — и кивнул на чистый подводный камень.
Потом задрал, как журавль, одну длиннющую ногу, осторожно опустил её в воду, громко при этом крякнув (а чего? Вода же тёплая), опустил вторую ногу, снова зажмурил глаза — хорошо! И я за ним побрёл на мелководье. Течение здесь сильное, прозрачная вода журчит скороговоркой.
Она быстро-быстро обтекает ноги, щекочет между пальцами, остужая разгорячённое тело.
Мы постояли немного на камне; Адам нагнулся так, словно переломился пополам, и длинным носом уткнулся в воду.
— Ленд, что это такое?
У берега торчала трухлявая, фиолетово-чёрная ветка, и её облепили такие же чёрные ракушки. Облепили густо-прегусто, целыми кучами.
— Что это? — спросил Адам.
— Ракушки, — ответил я. — Присосались к ветке и спят. Вот если взять эту ветку и бросить туда, где глубоко, все ракушки поотстанут, потому что холодно им на дне. И выползут опять на мель, на тёплую воду.
— А это что? — снова, как журавль, наклонился Адам, пристально рассматривая дно.
— Жуки-плавунцы. Глядите, не плывут, а будто прыгают. По-видимому, моторчики у них есть.
— А это что? — показал на лист лопуха, низко нависшего над водой.
— Это лягушачья хата. Присмотритесь: лист не простой, из него лягушки кошелёк для себя устроили. Вот так напополам сложили и склеили. Сейчас там икра. А как только появятся головастики, каждый проделает дырочку и — прыг! — в воду.
— Смотри, чудеса! Такому нас в институте не учили.
— А чему вас учили?
— Как сделать искусственное солнце. Чтоб сильнее настоящего светило.
— Ого! — шмыгнул я носом. — Солнце! Больше нашего?
— А разве мало тебе одного? И так загорел, как папуасик.
— Но всё же — два солнца! Одно днём, другое ночью. Гуляй себе сколько хочешь. Говорят, сделают скоро такое солнце.