У каждого человека есть «проклятый» день! Это, как анти День рождения, или как анти Новый год, или как анти Восьмое марта, но такой день есть. Не каждый знает, что ежегодно, в один и тот же день с ним случаются самые неприятные, самые мерзкие события, которые случаются именно в этот день и никогда больше, и дату эту непосвященный человек пропускает, не поняв её сути и предназначения. Архип точно знал, что у него такой день — Девятое августа. Поначалу он грешил на весь месяц, потом на определенную неделю, потом высчитал точный день, и даже вспомнил, с какого это момента началось. И Нагасаки здесь вовсе не причем. Здесь и без Нагасаки его каждый год так трясло и ломало, судьба подбрасывала такие заподлянки, что он и не удивиться, если этот день будет выгравирован на его могильном камне, как последняя дата жизни. В этот день теперь он старается никуда не вылазить, сидеть дома, и прожигать эту чёртову дату, чем быстрее, тем лучше, желательно во сне. Но кто ж ему даст в такой день поспать? Вот Вам пример с Юлькой, плюс — холод собачий.
Начинается денёк!
9 августа 1982 года, закончив свои пацанские дела, примерно в начале десятого вечера. Архип притащился к Ткучучке. Обычно они в это время выходили «погулять с собачкой». На самом деле они выходили, чтобы Ольга могла покурить, поделиться новостями, случившимися за те несколько часов, что они не виделись с утра, поцеловаться с Архипом и смотаться домой — до утра, пока не уедут на работу родичи. А вот когда они уедут, тогда придет Архип, они тут же завалятся в койку… и все дела. А почему бы и нет? — им же уже по восемнадцать, первый курс позади, каникулы, да и наверняка родичи уже знают… Чё они — дураки, что ли? Короче, что об этом говорить? И так всё ясно, да и кому какое дело?
В начале десятого Архип нажал звонок Ольгиной квартиры. «Гдлян-гдлян» сказал звонок. Олина мама спросила «Кто там?» Архип ответил: «Я». Мама открыла дверь и сказала, что Оли нет, что она думала, что Оля с ним — с Архипом — уже давно гуляет. Архип не понял, что за херня, но сделал вид, что всё нормально, извинился, дверь закрылась, а он спустился до третьего этажа и закурил на межэтажной площадке. «Что-то новенькое? И где это она интересно шарится?» Надо было спросить с собакой она или нет. Но тут он вспомнил, что после его звонка Гольда тявкала откуда-то из глубины квартиры. Значит без собаки. Значит скоро придет — все равно эту псину выгуливать надо — подождем.
Он сел «по жиганской привычке» на корточки меду третьим и вторым этажом, облокотился на стену и начал, от нечего делать, смотреть то в окно, то на тлеющий огонек сигареты.