Прежде, чем выйти за дверь, он оглянулся, посмотрел на Архипа, непроизвольно улыбаясь, и добавил:
— Да, круто они тебя.
— Ленту заклинило, — попытался пошутить Архип, намекая на пулемет, Анки-пулеметчицы, кто понимает.
— Какую ленту? — милиционер разворачивался, чтобы остаться.
— Иди уже, — махнул свободной от иглы, перевязанной рукой Архип, — позвоню.
— Понял! — сказал оперок и вышел.
— Чего? — спросил Архип у невольных, молчаливых слушателей — соседей по палате, остолбеневших от таких прелюдий к разговору, не поняв ни хрена, кроме того, что идет следствие, есть ружье, ножевая рана руки, кто-то ещё в больнице с поломанной челюстью, и какой-то татарин Ринат жив. — Чего застыли, милые? Семерых завалил, восьмой ушел. Сейчас на рынке с переломанным ебалом. Слышали? Наполните глаза свои надеждой. Вы меня всё равно не узнаете, встретив на улице, а я вас всех хорошо запомнил! Все-ех! Хорошо-о! — и после паузы добавил: — Шучу! Не переживайте. Всё, я — спать!
Закрыв щёлочки глаз, он прислонил замотанную голову к холодному железу кроватной спинки, проглотил кровь и растворился в своей усталости. Баю-бай!
В одиннадцать открылась дверь, и Покуль начал хохотать. Такого развороченного мусала он ещё не видел. Тем более, у Архипки. Он не мог остановиться и разбудил всех, кто спал в палате. Архип открыл глаза.
Юлька стояла рядом с Андреем, не веря своим глазам — она бы в жизни не узнала Архипа. Слезы навернулись сами собой.
— Не плач, Зайчонок, — сказал он ей, — иди сюда. А ты, урюк, прекрати ржать — больных напугаешь! — сказал он Покулю.
Покуль, вытирая глаза, ответил:
— Ну, прости-прости. Сам бы на себя посмотрел! — и снова стал ржать.
— Идиот, — сказал Архип Юльке, показывая на Андрюху. — Не обращай внимания. Телефон принесла?
— Да, заспешила Юля, вытаскивая из сумки всё, что принесла. — Вот, ещё постельное белье, халат, пижаму купила. Тут сок, вот морс. Тут курочку мама сварила. Вот ещё книгу…
— Блокнот и ручку не забыла?
— Забыла, — расстроилась Юлька.
— Я в низу куплю, — выручил её Покуль, потирая глаза, — сейчас вернусь, а то лопну.
И он быстро вышел из палаты.
— Я так испугалась, — Юлька боялась даже смотреть на разбитое, опухшее и посиневшее лицо Архипа, поэтому только гладила его ладонь и смотрела на перемотанную руку. — Больно?
— Ерунда, до свадьбы заживет, — обнадежил её Архип.
— У нас весь подъезд в крови. Старухи, когда я к тебе пошла, на меня так смотрели!..
— Покуль с тобой был?
— Да, он и привез меня.
— И что он им сказал?
— Кому?
— Старухам.
— А? Сказал, что с ними так же будет, если они не помоют стены.