Вдруг, откуда не возьмись, появился Димка Александров в оранжевых штанах, старый бродяга, бывший военный и милиционер с соответствующей выправкой и даром речи. В училище его звали Пиночет.
— О, пля! (или: бля!) — произнес Димка, увидев Архипа. — Ты как здесь?
— Мы сами не местные, документы потеряли, после операции мы, домой ехать надо, деньги украли, помогите, люди добрые, чем можете, — начал было причитать Архип, но Димка его перебил:
— Ты из себя бедняжку Изольду Изауру-то не строй!.. Сколько лет, сколько зим?!
— Да, я тоже тебя рад видеть, братишка!
И они обнялись, через пять лет, примерно, после последней встречи.
Объявили посадку на третьем пути.
«По могилам», — сказал Архип. И все, кто были рядом, пошли искать свои вагоны.
Туристский плацкартный вагон — необычный плацкартный вагон, видеть его надо, но лучше — его посетить. Непонятно почему, но на каждое место в таком вагоне выписано или продано по двадцать два билета. Что, естественно, вызывает некоторый дискомфорт при размещении, сопровождаемый неприятными и громкими разговорами и суетой проводниц. Потом — лыжи. Лыжи везде, даже там, куда они в принципе не могут поместиться. Их острые носы цепляют за одежду, из-за чего лыжи соскальзывают, падают, ударяют, их неуклюже ловят, мешая проходить, размещаться или просто сидеть. Насчет, размещаться. Жутко неудобно в такой толкотне, тесноте, да ещё и свет еле-еле горит — экономят, подонки. Кто-то пролез с горным велосипедом. В соседнем отсеке слышна иностранная речь (немецкая). Уже рассыпали карты на грязном полу. Тронулся поезд, все дернулись, девки взвизгнули, кто-то хохочет, играет музыка, звонят телефоны: «Да, мам? Уже поехали. Что? Не поняла, что? Ладно, я тебе после перезвоню! Целую!», приключения начинаются. Архип и Олег приземлились во втором, с позволения сказать, купе, рядом и напротив семейной, и откуда-то давно знакомой Архипу, парочкой: Николай и Наташа. Николай и Наташа предполагали Байкал пересечь на лыжах, как и в прошлом году, поэтому над головой нависали их лыжи. Архип к их лыжам добавил ещё свои лыжные палки — стало, совсем хорошо. Коля с детьми и Димкой разместились в соседнем, третьем купе. Голова Дмитрия или Николая частенько, поначалу, появлялась из-за перегородки с вопросом: «Как вы?» На что Архип резонно отвечал: «А тебе какое дело?» Голова улыбалась и исчезала.
Николай-напротив достал бутылку. Олег достал бутылку. Архип достал курицу. Олег достал колбасу. Николай и Наташа достали «Дошерак». Олег достал хлеб. Архип достал минералку. Олег достал банку с капустой, банку с солеными огурцами, огромный кусок аппетитного сала. Архип достал нож. Николай и Наташа достали колбасу и сыр. Олег достал три хрустальные рюмочки. Николай и Наташа достали походные кружки. Архип достал свой китайский термос с горячим домашним чаем, подумал и сказал: «Наверное, хватит». Сопровождающая молодых ребят из детско-юношеской, спортивной школы, тех, что сидели напротив (один, даже с бандажем на шее), женщина лет тридцати, неожиданно объявила всем во втором купе, что, дескать, пить нельзя. На неё не обратили внимания и стали разливать. Прибежала ещё одна такая же, но, видимо, рангом постарше, рыжая, в красной ветровке, и серьезно предупредила всех, что в вагоне пить запрещено. Все подняли рюмки и кружки, Архип сказал: «За укрепление дисциплины в поездах дальнего следования!», и все выпили. И налили по второй. «Я вас предупредила!» — предупредила всех красная ветровка, и куда-то умчалась. Её, рангом ниже, напарница осталась, сказала: «Ну, зачем же так?», и покачала головой. Ей предложили выпить. Она — отказалась. И ушла к другим своим ребятам, в другое купе, поближе к туалету. Всё устаканилось мало-мало.