— Ну, что — вешать будем или как обычно? — стали мы рассуждать с Плисой. Решили, как «обычно». Саня пока ещё ничего не понимал. Он ошалело смотрел на котика и допытывался:
— Вы что, его убивать собираетесь?
— Сань, ты видел, сколько кошек развелось? Они заразу переносят.
— Так этот же домашний.
— А что он на улице делает? Заразу домой принесёт — все заболеют. Обязательно нужно убить. Даже чисто в гигиенических целях.
— Вы чё? Совсем?
— Курил, ты под дурака-то не коси! Ты с нами зачем пошёл? Ты теперь давай: или с нами или я не знаю, если ты расколешься — не обижайся. У нас выбора нет! Свидетели нам не нужны! — и, сделав паузу, мы уточнили. — Так ты с нами?
Саня понял, что круг замкнулся. А Плиса возьми да скажи, как будто уже всё решено:
— Это будет твоё боевое крещение. Бери кота за хвост и с силой бей его об арматуру. Не боись! — она его насквозняк прошьет. Ты только успей конец загнуть. А то он как начнет, как ошпаренный, на арматуре крутиться — всех кровью забрызгает. А если, не дай Боже, сорвется — бросится на нас, прямо в морду! Они все бросаются. Бери кота.
И Плиса протягивает ему животное.
У Сани от его слов, от запахов подвала, от тусклого света начинает, видимо, кружиться голова. Он просится на улицу. А-га, сейчас! Отпустили мы тебя — теперь ты наш подельник. Бери кота, тебе говорят!
Курил на грани обморока.
Ещё немного поиздевавшись над «конкурентом», я, типа, делаю ему поблажку.
— Ладно, Плиса. С этим мальчиком каши не сваришь. У него ещё детство в жопе играет — до настоящего дела ему далеко. Хрен с ним, пусть ботанику учит, надеюсь, не стуканет — я вывожу его на воздух. А ты давай тут, побыстрей кончай с Барсиком, и чтобы не как в прошлый раз — потише. Мы тебя наверху подождем, а то он тут всё заблюет, как кровищу увидит.
И, обращаясь к Курилу, я ему говорю голосом Юрского:
— Пошли, студент!
Через несколько минут появляется Плиса. Руки в крови. Обтерев их снегом, он начинает в цветах и ярких красках рассказывать о мучениях киски. Саня хочет домой. Очень хочет. Мы его, как конвой, провожаем. А Плиса не в силах уняться, всё продолжает рассказывать. Тут же, для сравнения, мы вспоминаем, как это было в прошлый раз, когда кот вырвался и бросился на Плису. Прямо в морду!
— Да, пришлось тогда повозиться!
— Не говори!
— Представляешь, Саша, какие они живучие твари?!
Около Куриловского подъезда мы останавливаемся. Серьезно берем его за воротник, наклоняемся к его лицу, смотрим прямо в глаза, и Саша слышит:
— Стуканёшь кому-нибудь про это — сам в подвал попадешь! Понял? Молчи и всё. Ничего ты не видел, нигде ты сегодня не был. Ясно? Так лучше будет, Саша? Я спрашиваю, ясно?