Верд
Вернув Оэльрио в ее комнату, я ощутил какое-то опустошение. А потому, завалившись на кровать, пытался ни о чем не думать и неожиданно задремал. Разбудил меня Эллэ, когда за окном уже сгустились сумерки. Я встал и открыл дверь, друг помахал бутылкой «Имперского» и я также молча отошел в сторону, впуская его внутрь.
– Командир, – пустился в ненужные уже объяснения Эллэ после третьей порции крепкого, едва не вышибающего слезу пойла, и я не стал прерывать, – в столовой я не слишком удачно пошутил, и, похоже, несколько расстроил леди Оэльрио. Я это не сразу понял. Она пожелала уйти, и я подал ей руку, помогая встать. Тогда-то и заметил серебряную пыльцу на рукаве. Сопоставив факты со слухами, я понял, что ее видели именно с тобой. Сам посуди, ведь никого больше из наших в Первую ночь на территории Академии не было, мы же до утра прочесывали местность вокруг периметра… Бесы! – от резкого движения из стакана Райда пролилось несколько капель. – Верд, да пойми, я же обрадовался за тебя! За эти годы ты стал мрачным и хмурым, все время занят делами и этой своей борьбой с самим собой. Я, если честно, до сих пор в толк не возьму, зачем вообще бороться со своим зверем? Ты перестал улыбаться, Верд! – закончил он горестно, будто я тем самым наносил ему обиду.
– Ты же не женщина, чтобы я тебе улыбался, – буркнул я, все еще чувствуя себя виноватым.
– Да я ж не об этом!
– Я тебя понял, – отмахнулся я и сделал новый глоток прямо из бутылки.
Эллэ, махнув остатки, грохнул стаканом о стол.
– Ладно, пойду. – Он устало поднялся и протянул руку. – Лягу пораньше, пока есть возможность.
Я встал со стула, пожав предплечье друга в ответ.
После ухода Эллэ я не знал куда себя деть.
Спать больше не хотелось, а мысли вернулись к предмету моих переживаний. Чтобы не думать, я даже попытался поработать. Обложился картами, сделал поярче светильники и принялся набрасывать отдельный отчет для рапорта лорду Сатему со своими соображениями по поводу культистов. И даже что-то написал, но расслабленный алкоголем мозг был не особо хорошим помощником. В какой-то момент я понял, что, глядя в одну точку, снова думаю о Льяре.
Глубоко внутри заворочался зверь, блеснули желтые глаза. Для него все было просто: чего медлишь? Иди и возьми. Он не мучился в раздумьях, он не опасался задеть чьи-то чувства, он не боялся причинить боль…
Нет. Так нельзя.
Я понял, эта тварь затаилась и предаст в любой момент, когда я расслаблюсь. Буду не готов. Подкараулит и вырвется на свободу, снова совершив то, что я уже не смогу исправить. Я знал, что нужно делать, хотя сейчас это казалось едва ли не предательством…