Еще в пятницу Дымов успел купить букет белых роз и подарок – золотой кулон со львом на цепочке. Букет с глаз унес в гараж. В тот же вечер с Еленой ее день рождения отметили, по сложившейся традиции, в коллективе военторга. Мероприятие прошло, как всегда, шумно и весело. Домой вернулись около десяти вечера и сразу легли спать. Ночь для него прошла беспокойно, все боялся проспать и периодически узнавал время на сотовом. Около шести утра он тихонько поднялся и сбегал в гараж за букетом. Ровно в шесть в квартире зазвучала песня Брянцева «День рождения». Елена от громкой музыки и неожиданности соскочила и была приятно удивлена увиденным. Перед ней рядом с диваном стоял Дымов с букетом цветов и подносом с двумя бокалами шампанского. После устного поздравления и выпитого вина он схватил ее в охапку и, покрывая поцелуями, стал кружить по комнате. Елена, довольная и счастливая, отвечала ему тем же. Продолжить «сближение» он ей не дал и велел одеваться как для прогулки. На заказанном такси приехали на речной вокзал.
– Заинтриговал, – сказала Елена, увидев на причале родителей и приглашенных друзей.
– Да мы и сами не знаем, чего командир придумал, – ответил за всех Ушаков.
– Хватит причитать, прошу всех подняться на борт этого речного комфортабельного лайнера, – показал Дымов на теплоход и, взяв Елену под руку, повел всю компанию к трапу.
На первом же завтраке в ресторане, под шампанское, Дымов вручил супруге подарок и помог ей надеть цепочку с кулоном. Свои подарки вручили родители и приглашенные. Такой счастливой Ольга Андреевна и Николай Николаевич свою дочь еще никогда не видели. На теплоходе оба дня шли развлекательные программы, в которых участвовали все пассажиры, в том числе и «команда» Дымова. Здесь были и конкурсы, и танцы, и песни под караоке. Особенно посмеивались все над изрядно пьяненьким Ушаковым, который стоя на коленях перед женой Мариной, пел ей как всегда Серовскую песню «Я люблю тебя до слез…» Выяснилось, что никто из гостей, и сама Елена, так далеко и на таком теплоходе не плавали. С погодой днем им тоже повезло. На небе была переменная облачность без дождика. Хотя термометр на палубе показывал за 25, но от воды веяло прохладой и было нежарко. А поздним вечером многие пассажиры парами и группами после ресторана высыпали на палубы и долго еще стояли у бортиков, смотрели на очищенное от облаков небо с россыпью звезд вокруг круглой, как блюдце, и мертвецки белой луны. При этом мужчины как джентльмены, накинув пиджаки на плечи своих дам, стояли с ними в обнимку. Мимо проплывали огни каких-то населенных пунктов, обозначенных фонарями улиц и светом окон в домах. Во дворах брехали собаки, лай которых далеко разносился по реке. Встречались и проплывающие мимо разного рода речные суда. От пассажирских вода вокруг озарялась разноцветными огнями, а на баржах и сухогрузах горели лишь сигнальные и габаритные огни. Наконец, пассажиры стали зябнуть и расходиться по своим каютам. Каюта Дымовых была люксовая, двухместная с большой кроватью и совмещенной туалетной комнатой. Интимно горело в изголовье кровати бра, а из динамика в стене негромко звучали песни Михайлова. Оба впервые были в такой обстановке. Настроение у обоих было приподнятым, и вместе с выпивкой благоприятствовало близости. Под иллюминатором был столик, куда Дымов поставил по рюмке и бутылку коньяка с нарезанным на блюдце лимоном.