– Конечно. – Анна внимательно прошлась взглядом по Горыне. – Мундир, конечно, поместный, но собран в ателье почтенного Фимы Шульца. Вот тут, на обшлагах, его любимая веточка вышита. Как бы вензель, который ему по роду не положен. И вот тут, – девушка чуть оголила левое запястье десятника, – браслет против упырей и мелкой нежити. А вот тут… – она кивнула куда-то под столик, – нож, который явно попробовал мёртвой крови. Да и живой тоже. Видно, есть щель между клинком и рукоятью, и она набрала достаточно, чтобы запах чувствовался.
Горыня выдернул кинжал из ножен и чуть склонился над клинком.
– Да, запах есть. Но я, похоже, привык к нему. Навками чуть пахнет и упырём. По-видимому, когда камзол от грязи чистил, натекло. – Он спрятал оружие обратно.
– А вот тут, – девушка протянула руку и аккуратно отогнула широкий борт камзола, – знак Сокола в серебре и Ярило первой степени, что весьма и весьма прилично, если не сказать больше. Обрати внимание, как ловко придумано. И указ государя «Носить, не снимая» исполнен, и знаки не на виду.
– Да, ты у Доброславы лучшая ученица, – ревниво заметила первая и отодвинулась от края стола, потому что расторопные официанты уже принесли исторгающие жар котлеты и, продемонстрировав бутылку, разлили терпкое вино в три бокала.
– Ну, давайте за незнакомство. – Горыня поднял бокал.
– Вы просто кладезь талантов, милостивый государь. – Анна чуть пригубила вино и улыбнулась. – И воин хороший, и остроумный.
– Угу. – Горыня кивнул и принялся за уже чуть подостывшие котлеты. – И самое главное – всё ещё голодный. Вы, кстати, тоже ешьте. Повар здесь – настоящий мастер.
– И всё-таки, – первая девушка, имя которой так и осталось Горыне неизвестным, чуть попробовав котлету, отставила тарелку в сторону, – вы нас будете удивлять?
– А как же! – Горыня, уже наевшийся и напившийся, сделал знак официанту. – Счёт, пожалуйста.
– Тридцать восемь рублей и пять копеек извольте.
Горыня молча отсчитал сорок и, встав, коротко поклонился.
– Сударыни. Оставляю вас в этом храме еды и желаю всего наилучшего. Да хранит вас Род. – После чего он спокойно пошёл к выходу.
Увидев боковым зрением, что к нему наперерез спешат двое из шестерки, сидевшей за длинным столом, Горыня продолжал идти как ни в чём не бывало, но, когда дистанция до боевиков сократилась до метра, буквально выстрелил коленом в грудь первого и врезал кулаком в лицо второго. Оба противника упали как подкошенные, а десятник, переступив через тела, вышел через любезно открытую служащим дверь, сунув в протянутую руку гривенник.