Пыхнув двигателями, дирижабль загудел, неторопливо отчалил от башни и, чуть поднявшись, взял курс на северо-восток. Горыня, прилично измотанный как вчерашним боем, так и Анфисой, устроившей ему жаркую ночь, завалился на узкую койку и под монотонный гул моторов просто вырубился, проспав до следующего утра. Разбудило его яркое солнце, нахально светившее через иллюминатор прямо в лицо. Поняв, что больше не уснёт, он встал, оделся и вышел в коридор, откуда попал сначала в машинное отделение, а потом нашёл-таки туалет и умывальник.
Потом матрос в короткой куртке и бескозырке проводил его в кают-компанию, где уже сидел князь Пушкин с тремя офицерами – полковником в чёрном, подполковником в лазоревом мундире и капитаном в светло-голубом шёлковом камзоле Управы воздушных сил.
– А вот и наш герой. – Пушкин приветливо кивнул Горыне. – Как спалось?
– Хорошо спалось, господин генерал. – Горыня кивнул. – Чего же не спать. Не трясёт, покачивает как в люльке…
Стюард отодвинул ему стул за общим столом и дал кому-то знак нести завтрак.
– У вас завидное самообладание, десятник. – Александр Сергеевич заразительно рассмеялся. – Я вот в первый раз когда летел, так чуть штаны не обмочил. А когда первый раз в училище прыгал с парашютом, так чуть не стал заикаться. Уверен, у вас всё получилось бы с первого раза.
– Надо попробовать. – Горыня, совершивший в прошлой жизни за сотню прыжков, спокойно пожал плечами, присаживаясь за стол, и благодарно кивнул матросу, который принёс большую тарелку каши с маслом, стакан с горячим чаем и тонко нарезанную ветчину и балык.
– А правду ли говорят, что вы в последнем бою один уложили полсотни турок? – Седой полковник из генштаба, сидевший по левую руку от Пушкина, внимательно посмотрел на Горыню.
– Да не считал я их. – Горыня, уже нацелившийся на истекающую ароматным паром кашу, с сожалением отложил ложку. – Но так-то да. Их там всего сотня была или чуть больше. Ну и где-то половину я там оставил.
– Да как же так вышло? – Полковник тоже отложил столовые приборы. – Один да против стольких врагов?
– Реализовал тактическое преимущество. – Горыня усмехнулся и, обратившись к прислуживающему за столом, попросил:
– Простите, не знаю вашего звания…
– Старший матрос… – вполголоса произнёс командир воздушного корабля.
– Старший матрос, – поправился Горыня, – не сходите ли ко мне в каюту и не принесёте ли такое короткое ружьё. Оно там возле окна стоит, не ошибётесь. Да из-под подушки быстрострел тоже.
Офицеры помолчали.
– Вы всё время кладёте оружие под подушку? – спросил молчавший до сих пор подполковник в лазоревом кафтане Тайного приказа.