- Лезть? Как это?
- Каком кверху! Легенда такая: попали в шторм, получили повреждения, а потом подверглись нападению. Подкрасить кое-что, поднять «Юнион Джек», барк привести в соответствующий вид - ничо, прокатит. Всего-то делов - зайти в бухту, встать на якорь, а там уж...
- Это ты, Серег, сам придумал, или еще какой придурок подсказал?
- Сам, все сам. Короче, излагай Бутакову и думайте. Связь - по графику, там и обсудим.
- Ладно, подумаем...
- Тогда до связи, майор. И свяжись с Белых, может еще какие мысли возникнут?
- Свяжусь. Слушай, а если серьезно - что это ты раздухарился? Я понимаю, никто нас не слышит, но все же - перебор...
- Ну извини, Андрюх, что-то я и правда того... Понимаешь, мы тут такую штуку собираемся замутить... нет, рассказывать не буду, прости. Уж очень затея заковыристая, боюсь сглазить.
- Ну ладно-ладно. До связи... затейник!
I
Пароход «Улисс»
8 октября 1854 года
Игорь Белых, капер
Белых страдал. Чужой мундир резал под мышками, жал в паху, дико раздражая спецназовца, привыкшего к нормальной, комфортной полевой форме. А эту перешивала камеристка Фро, причем изо всех сил старалась подчеркнуть атлетическое сложение любовника хозяйки. Для этого девица сверх всякой меры заузила и без того неудобный сюртук и уродливые, отвисающие на заду штаны с высоченной, выше живота, талией и парусиновыми помочами. Придется теперь распарывать и подгонять самому, а то ведь этой овце не объяснить, что главное - это свобода движений, а не чтобы «костюмчик сидел»!
А дурацкие башмаки вместо привычных берцев! Белых еле удержался, чтобы не сплюнуть на палубу, и с ненавистью посмотрел за корму, на переваливающийся с боку на бок турецкий парусник. Три дня, прошедшие после получения приказа к Варне состояли из непрерывных авралов, усилий, мучений. То тяжелое судно рвало буксирные тросы, то лопались румпель-тали, и парусник рыскал, дергая из стороны в сторону корму «Улисса». То на «призе» вспыхивали кровавые стычки между матросами-турками и их коллегами греческого происхождения. И для того чтобы унять побоище, казакам приходилось пускать в ход нагайки. Белых с трудом подавил желание повесить зачинщиков на ноках рей - чтобы соответствовать званию капера. Идея встретила полное понимание и сочувствие, как у Тюрморезова, так и у Лютйоганна, а дядя Спиро прямо так и заявил, что не понимает, почему «кирие капитан» откладывает такое полезное дело.
Терпение капитан-лейтенанта лопнуло к концу второго дня, после того, как пришлось выбрасывать в море сразу три трупа - двоих турок, и грека, прирезанных во время драки в матросском кубрике. Узнав об этом, Белых приказал высадить турок в шлюпку и велел им убираться подобру-поздорову. До берега три мили, не догребут - их проблемы.