- Не знаю, - пожал плечами Белых. - Фибих - их кадр, пусть сами и решают, как у них там принято. По мне, так и возиться незачем. Пулю в затылок, колосник горелый и ржавый к ногам, и все дела. Нет человека - нет проблемы.
_ Злой ты, Игореша, негуманный. - укорил спецназовца Велесов. - А ты его спросил, как он дошел до жизни такой? Может, он не предатель вовсе, а страдалец за общечеловеческие ценности? Может он собирался европейскую цивилизацию спасать от расейского крепостнического варварства?
- А пошел он со своими ценностями! - взвился Белых и оглушительно чихнул. Велесов с Андреем рассмеялись. - Тебе... (апчхи!) легко рассуждать, а вот... (апчхи!) схлопотал бы в рожу этой дряни - не так бы... (апчхи!) запел!
- Я, стараниями, Фибиха схлопотал пулю в плечо. - ответил Велесов. - Так что имею право на некоторую иронию. А ты терпи, в следующий раз будешь внимательнее... Рэмбо!
II
Пароходофрегат «Владимир».
17 октября 1854 г.
Ввелесов С.Б, попаданец
Серебристая раскладушка ноутбука смотрелась в кают-компании более чем странно. Ладно бы, вокруг была попсовая позолота и завитушки в стиле какого-то там Людовика - на яхтах миллионеров сочетание хайтека и псевдо-ампира в порядке вещей. Но интерьеры «Владимира» отличались строгостью, даже аскетичностью: темные дубовые стенные панели , начищенная до солнечного блеска бронза иллюминаторов, простая мебель, кипенно-белые накрахмаленные скатерти. Напротив орехового буфета, в котором поблескивает столовое серебро (на каждом предмете гравировка «Владимиръ») красуется на высокой подставке модель судовой паровой машины подарок завода братьев Ренни. Над ней, на переборке - бронзовая табличка судостроительной верфи «T. J. Ditchburn & C. J. Mare» в Блекволле, Англия. Рядом большой штурвал с выгравированными по латунному ободу турецкими буквами - трофей, взятый с «Перваз-Бахри», память о победе в первом в истории бое паровых кораблей.
Взоры собравшихся в кают-компании были обращены к большому экрану, висящему над маленьким кабинетным роялем. На экране раскинулась панорама варненской гавани, забитой десятками судов. Громады линкоров, узкие, вытянутые тела гончих морей, фрегатов, пароходные трубы, сплошной частокол мачт. Парусные суда и пароходы, стояли борт к борту, от пристаней в несколько рядов. Картинка плавно поворачивалась - камера снимала с высоты в полсотни метров, двигаясь по большой дуге со стороны моря. Мелькнул силуэт старого линейного корабля без мачт - турецкий блокшив, стерегущий рейд.
- Леха, обзор сверху, - скомандовал старший лейтенант Бабенко, придерживая пальцем прутик гарнитуры. Картинка послушно ухнула вниз.