До «Алмаза» оставалось не более полутора кабельтовых, когда я вспомнил: а ведь сегодня один из памятных дней Севастопольской обороны! 17-го октября (5-го по новому стилю), примерно в полдень на Малаховом Кургане, во время первой бомбардировки города погиб вице-адмирал Корнилов. И вот, на календаре та же дата, а Конилов жив-здоров (во всяком случае, был жив-здоров два часа назад, во время очередного сеанса связи), сидит на люнете возле Евпаториии с интересом наблюдает за разгорающимся во вражьем стане мятежом.
Этим открытием я поделился с алмазовцами, чем вызвал изрядное оживление. Всем ясно, что ход войны изменился необратимо, а вот что будет дальше - это, как говорится, вопрос на миллион. Известие о близком возвращении в XXI-й век, вызвало брожение умов. Не помогли даже туманные обещания Груздева изыскать способ отправить наших друзей в 1916-й год - многие заявили о намерении остаться здесь. Среди «невозвращенцев» почти вся команда «Заветного» во главе со старшим лейтенантом Краснопольским. А виноват в этом ваш покорный слуга: кто, спрашивается, тянул меня за язык, когда я, еще до прибытия в Севастополь, поведал «попутчикам», что там скоро начнется? Помню, Зарина как громом поразил мой рассказ о том, что выпало на долю «Алмаза» в 18-м. Власть Украинской Народной Рады, восстание Румчерода, одесская эпопея, когда крейсер стал плавучим застенком - на нем обосновался Морской военный трибунал. Задержанных офицеров тогда бросали в судовые топки, раздевали на палубе и замораживали насмерть, обливая водой на морозе... и это черноморских боевых офицеров, таких же как он, Зарин, как фон Эссен, как душка-прапорщик Лобанов-Ростовский!
«Эх, яблочко,
Куда котишься?
На „Алмаз“ попадёшь
— не воротишься!»
А дальше - захваченный немцами Севастополь, эвакуация Крыма, позор Бизерты... Остается только удивляться, что в «невозвращенцы» не подались все алмазовские офицеры до единого.
Хотя... наука, как известно, умеет много гитик. Вместо них, в 1916-м оказалась наша экспедиция, два корабля, набитых ультрасовременным оружием, морпехами, бронетехникой. Передовой ударный отряд Проекта "Крым 18-54", угодивший не туда. Так что это надо еще посмотреть, как там дело обернется...
За время пребывания в Каче я привык к долгим вечерним беседам с Эссеном. Мы говорили обо всем подряд - о перспективах цивилизации, и о науке, в которой мы оба не разбираемся совершено, о том, как отразятся наши эскапады действия на той хрупкой субстанции, которую принято называть «тканью истории». Потом стало не до бесед - я отлеживался с ранением, Эссен дни и ночи проводил в мастерских, ставя на крыло измученные чрезмерной нагрузкой аппараты. Но похоже, и он не прочь отвлечься и, как встарь, порассуждать о судьбах мира: