После разгрома под Колдхарбором все мы изменились. Кто сильнее, кто - нет. Вот у генерал-лейтенанта появилась, на мой взгляд, совершенно дурацкая привычка собирать нас на бесполезные совещания, и раз за разом повторять одни и те же слова, обязательно поминая ливер и печенки-селезенки. За это уже успел получить прозвище "генерал Ливер".
Наш же формальный командующий гвардии капитан фон Блюхер и вовсе как будто пропал. Тевтонам пришлось туже всего в битве с демонами. От батальонов лейб-гвардии полка осталось, дай бог, чтобы две роты, укомплектованных из всех выживших и способных держать оружие солдат и офицеров. Они заняли без разговоров выделенный им участок обороны, как раз рядом с моими драгунами и гренадерами Фермора. Вот только Блюхер с первого дня заперся в выделенном ему блиндаже, и больше я его не видел.
Штрайт назначил меня командующим всем драгунским соединением, которое гордо именовалось бригадой, но только из-за того, что в него формально входили несколько полков. А на самом деле, в нем едва ли можно было набрать людей на один полный драгунский полк. Выбор генерал-лейтенанта пал на меня из-за того, что я оказался единственным штаб-офицером во всех драгунских полках. Тиль Бем погиб при Колдхарборе, а полковник Башинский получил несколько тяжелых ран и по прибытии на позиции "Единорогов" его тут же отправили в тыловой госпиталь. Так что командовать драгунской бригадой пришлось мне.
Мы расставили чудом уцелевшие в сражении пулеметы на бруствере, добавив их к тем, что уже стояли там. Быть может, эти несколько штук и не сыграют особой роли, но их расчетам, также чудом пережившим ту битву, надо было как-то самоутвердиться. Как и всем нам, отступавшим из-под Колдхарбора.
Не смотря на общую активность, настроение в полках было крайне подавленное. Возможно, не так уж и зря генерал-лейтенант фон Штрайт напоминал нам о невозможности поражения. Потому что в победу в сражении с демонами, похоже, не верил никто.
Я боялся как следует задумываться над этим, чтобы не обнаружить в себе неутешительного ответа. И жить старался одним днем. Не заглядывать в будущее, где было только одно событие, которое имело значение. Приход демонов. На нем все мои мысли о завтра заканчивались.
Это не осталось незамеченным для Елены. Она видела, что я часто замыкаюсь в себе, отвечаю на ее вопросы преимущественно односложно и вообще разговариваю, можно сказать, по необходимости. На третий день она не выдержала и вспылила.
- Да что с тобой такое, Максим?! - подойдя ко мне почти вплотную, спросила она. - Я тебя никогда таким не видела.