— Террористы-смертники!
И потом густо, много и истерично — про взорванный самолёт, кавказцев и плохой контроль в аэропортах.
Андрея буквально вынесли из салона и бросили на алюминиевый пол у входа, где двое других ментов тут же придавили и волоком спустили по трапу. Он хрипел, выворачивался, пытаясь увидеть, что происходит с Алефтиной, и по тёмному сгустку человеческих тел догадался, что её волокут следом, под плотный ор пассажиров, вроде бы требующих сорвать с неё хиджаб и показать лицо.
Потом Терехова наскоро обыскали, вывернули всё из карманов и запихали в тесную машину, стоящую возле трапа, сжали с обеих сторон и сразу куда-то повезли. Звук сирены перебивал все остальные, даже гул самолётов на рулёжной полосе. Он вертел головой, силясь посмотреть назад, и видел лишь свет фар идущей позади машины, красные отблески маяков на крыше и сильный, вихристый снег. Если сорвали паранджу с Алефтины, то она сейчас страдает от боли, поскольку не выносит свечения красного.
— Маску не снимайте, — просипел Андрей. — Оставьте маску на лице!
— Молчать! — был приказ.
Конвоир слева молча ткнул локтем в грудь, но достал до горла, дыхание спёрло, из раневого рубца засочилась кровь. Андрей сначала этого не почувствовал, но тот, что был справа, что-то заметил и оттянул горловину тонкого свитера.
— Он кровит, — сказал походя.
На том они и успокоились.
Ехали не быстро, поэтому долго, и не выключали маяков. Хорошо ещё, что заткнули глотку сирене, оставили только «крякалку» и, обгоняя машины, пугали их так, что те лезли в сугробы на обочине.
Ещё по дороге из аэропорта Алыкель Терехов начал думать о том, кто и как сообщил в органы, что на борту самолёта «особо опасные преступники», и где он мог проколоться сам? Он ещё возле монастыря, глядя на коленопреклонённого Репья, принял решение вылетать из Красноярска. Едва получив паспорт из рук бывшего сотрудника миграционной службы, Андрей без всяких проблем выехал из Новосибирска и ни на одном посту остановлен не был. Откуда он вздумал стартовать на Таймыр, никто не знал, даже молодая жена, и это был его козырной, непредсказуемый ход, которым он даже про себя гордился.
Он гнал машину через Кемерово и Мариинск, даже не силясь где-то объехать гаишников — везде пропускали без проверки документов. Восемьсот километров пути он одолел за двенадцать часов, останавливаясь только на двух заправках и не нарушая скоростного режима. В самом Красноярске был единственный контакт с посторонним человеком — хозяином автостоянки, на которой он бросил машину, заплатив за три месяца вперёд. Билеты покупали в аэропорту, и тоже без вопросов, вызывающих подозрение. Рюкзаки сдали в багаж, легко прошли зону спецконтроля... Если бы их вели, то взяли бы ещё в аэровокзале, поскольку они два с половиной часа просидели в ожидании рейса, и на всякий случай в самолёт бы не пустили. В связи с террористическими угрозами по залу то и дело прогуливались милиционеры, возможно, и опера в гражданском, Алефтина в парандже им наверняка примелькалась, но никто ни разу не подошёл, не проверил документов.