В первый миг Терехов таращился на это оранжевое рванье, чувствуя некоторое отупение, затем огляделся и наконец-то заметил следы волочения. Дорожка примятой мокрой травы тянулась до куртки и далее, убегая в сторону горы, и кое-где отчетливо просматривались полустёртые отпечатки конских копыт. То есть помощницу тащили лошадью, привязав за ноги! И она ещё была жива, иногда цеплялась руками за траву: вырванные клочья осоки валялись вдоль следа.
Он подхватил лохмотья куртки и побежал по следу в горку, озираясь на ходу и ощущая ватность ног. Всё, что он придумал ночью, все его умозаключения, доводы и объяснения странных событий рассыпались в прах, как зеркало. Дух ископаемой шаманки, воплощённый в Ланду, существовал в реальности, и с этим надо было согласиться. Никому иному не удалось бы захватить осторожную, опасливую помощницу прямо возле кунга и уволочь невесть куда, привязав верёвку к седлу; пожалуй, так волочили поверженных противников во времена, когда была ещё жива «принцесса Укока». Палёна находилась не в состоянии сомати, и по характеру не была безропотной куклой; судя по турке в кострище, никуда в сторону не отходила, могла и должна бы была сопротивляться, кричать! Терехов бы услышал, ибо помнил, как она завизжала, когда разбилось зеркало, — мёртвый на ноги встанет.
Воспоминание о плохой примете — разбитом зеркале — и вовсе усугубило состояние. Ноги теперь подкашивались: протащить женщину по каменистой земле почти километр до могилы шаманки — это уже если не смерть, то увечье, а, судя по снявшейся куртке, волокли спиной, голым позвоночником по булыжникам, ибо одежда завернулась. Сразу же вспомнился конюх Мундусов с заставы, по уши укатанный в грязи. При попытке отнять гнедого наверняка был заарканен Ландой! Только женщина способна на столь дикий и жёсткий способ мести противнику или сопернице! Возможно, даже не сопернице, а человеку, мешающему шаманке являться в этот мир. Она убирает возможных свидетелей!
Если Палёна говорила правду, то Терехов и в самом деле зачем-то нужен Ланде, и теперь она избавилась от помощницы, как избавилась сначала от Севы Кружилина, потом от солдат. Ланда до сих пор лишь подавала знаки о своём реальном существовании и способностях, например, когда вернула сумку с дальномером или похитила и возвратила нивелир. Теперь она перешла к конкретным и жёстким действиям. А он, Терехов, давно чувствуя это, всё ещё пытается избежать контакта с шаманкой, иногда проявляя малодушие, прикрываемое попытками рассудочных умозаключений. Ноги подкашиваются и разум бунтует оттого, что он не готов к встрече. И не от ведьминских воздействий чёрной совы — от собственной слабости возникают головокружение, тошнота, в общем — «похмельный синдром», который испытывал Сева и несчастный казахский турист.