— Никуда не пойдёшь.
Палёна как-то самоуверенно и ехидно усмехнулась.
— Бросишь ей вызов? Глупо, она женщина. Лучше найди общий язык, когда меня не будет. Теперь точно знаю: она давно охотится за тобой. Но не обольщайся, не для любовных утех. Она лишена земных чувств, дала обет безбрачия.
— Зачем я ей понадобился?
— Не знаю. Увидишь — спросишь. Я и так впуталась... Теперь придётся в Горный перебираться. Или вообще... А в Кош-Агаче было хорошо. Но Репьёв мне не простит. Скажешь ему, что мы поссорились, и я ушла. Причину сам придумай. Например, мой несносный характер. Или я громко кричу во время секса. Я на самом деле кричу.
Терехов представил, как она сейчас пойдёт — одна, неведомо куда, и ощутил протест.
— Останешься со мной. Исполнишь наказ своего возлюбленного.
И опять в её словах прозвучала отвратительная нота язвительной насмешки: в Школе принцесс учили не только покорять мужчин, но и топтать их самолюбие.
— Я поняла, Терехов. Ты боишься Ланды! Хочешь мной прикрыться? Ты испугался её аркана! Явится из другой реальности внезапно, набросит верёвку на ноги и потащит. Как таскала всесильного шамана! Тебе не стыдно, мужчина?
— А, иди куда хочешь, — он открыл ящик с инструментом. — Пока не послал конкретно... Луноходу своему привет передай...
И больше не смотрел в её сторону, делая вид, что готовится на работу. Палёна же собиралась в дорогу по-настоящему: уложила в рюкзак какие-то тряпки, кофейный набор и свои ботинки. Всё это напоминало семейный развод.
— В сапогах пойду, — сказала сама себе, однако с надеждой, что он ответит.
Терехов промолчал. Помощница застегнула на себе большеватую газпромовскую куртку.
— Ты мне куртку отдашь? — утвердительным тоном уходящей жены спросила она.
— Бери, что считаешь нужным, — откликнулся Андрей, доставая треногу.
— Я ещё четыре полена возьму, — Палёна уже приторачивала их к рюкзаку. — У тебя девять остаётся. Завтра пограничники привезут.
— Не пропаду.
— Без дров не пропадёшь, но опасайся Репьёва.
Ещё некоторое время она возилась с рюкзаком, а он, демонстративно отвернувшись, прикручивал теодолит к треноге. Потом за спиной всё стихло, и Терехову показалось, что она присела перед дальней дорогой, и вроде бы даже сигаретным дымком нанесло.
— Если что, возвращайся, — произнёс он, не оборачиваясь. — Я ещё сутки здесь. Потом к мосту перееду. Если конечно...
И оглянулся — Палёны не было. Она исчезла так тихо, что осталось впечатление, будто их снова развели по разным реальностям. А девушка просто свернула за кунг и теперь уходила под его прикрытием в сторону могилы шаманки, где проходила наезженная туристами дорога. На несколько секунд она остановилась возле брошенной куртки и, даже не прикоснувшись к ней, пошла дальше.