Старик продолжал:
– Нужен ли такой вселенский масштаб духовного наследия? Не напоминает ли он коммунистические призывы «догнать и перегнать»? Большевики тоже хотели даровать человечеству «рай на земле». Все несчастья, как ты знаешь, происходят от благих намерений.
– Сложные задачи стоят перед церковью, архисложные. Это не храм построить. Нужно людей к церкви повернуть. Вот в чем есть сейчас основная задача. Мы имеем дело с неподготовленной паствой. У нее нет тяги к православию. Люди без православного окормления могут попасть под влияние любой церкви. – Духовник замолчал и внимательно посмотрел на Андрея. – Что мы сейчас имеем? Паству, которая хуже чем язычники. Это образованные, воспитанные на циничном безграмотном атеизме люди. Если бы в советских вузах атеизм нормально преподавали! – воскликнул духовник. – Тогда бы хоть вопросы возникли.
Андрей вздохнул, сложил пачку бумаги, исписанной мелким почерком. Ныла спина. Давно уже ночь занавесила окно, спала наработавшаяся за день братия. Он потер уставшие глаза. В который раз он вспомнил укоризненные слова своего духовника: «А ведь ты в Бога не веришь».
– Бог, Бог, если ты есть помоги разобраться в этом хаосе. Наставь нынешнее руководство страны на истинный путь. – С этими словами он распрямился и размашисто перекрестился в сторону темного иконостаса, слабо освещаемого лампадой.
Настоятеля монастыря отца Владимира Данилка видел редко. Он почти не правил требы в монастыре, перепоручив всю ответственность за духовную жизнь старцу.
– Погряз в миру, – ворчал тот.
Отец Владимир ездил по району, проводил службы. Население района потянулось к религии. Администрация шла навстречу своему населению и отдавала под церкви разные помещения, вплоть до магазинов.
На смену советским органам власти пришли неслыханные ранее названия: «глава администрации», «мэр» города. Им нужно было зарабатывать доверие народа. Они неумело крестились, подходили за благословлением.
Эта тема была предметом богословских споров в монастыре. Не знали святые отцы, как реагировать на просьбу освятить магазины, машины. Отец Владимир понимал искусственность создавшейся ситуации: это было не что иное, как мода. Но форма должна перейти в качество. Он был уверен в этом. Спорили много, но вердикт был один: «Святить».
Данилка с отвращением наблюдал, как новые хозяева жизни приезжали, чтобы освятить своих любимцев: черных хромированных чудовищ с мертвыми тонированными стеклами. Он насмотрелся на это действо еще в Мурманске. Святые отцы скороговоркой читали молитву, брызгали имущество новых русских и торопились уйти. Старушки, присутствующие на таких мероприятиях, осуждающе качали головами и прижимали краешки головных платков к сухим выцветшим губам.