– Уйди с моих глаз долой! У-у-у! Аспид окаянный.
Дядя Вася усмехался и, ущипнув мимоходом Данилкину мать, стоявшую рядом, возле своего столика, устремлялся к выходу. Возмездие его настигало. Два влажных полотенца припечатывались к тощей спине, облаченную в выцветшую, когда-то синюю майку.
Данилка жадно поглощал горячую гречневую кашу и слушал, как за стенкой спорили:
– Всех тремя хлебами не накормишь. Не Христос! – властными нотками баритонил голос.
– А как же Бог, Отче, – спокойно, но с прерывающимися нотками молодости, вопрошал другой голос.
– Что Бог? Власть есть светская. Ее задача беспризорников спасать.
– Это же дети, Отче. Как им жить на улице, – не сдавался голос, тот, что звонче.
– И что, что дети. Куда ты их приведешь. Нет при храме богадельни, – упорствовал властный голос. Затем неожиданно:
– Впрочем, поступай, как знаешь. Едешь настоятелем в монастырь. Вот и забирай его трудником.
– Спасибо, Отче, – повеселел молодой голос.
– Спаси тебя Бог, – ответил голос старше.
Спал Данилка в комнате, которую называли кельей. Он с удовольствием вытянулся на чистой постели. Перед тем как лечь спать, он принял душ, и тело, отвыкшее от горячей воды, истомлено ныло. Когда он вернулся, то не нашел своей одежды. Его драные штаны и куртка исчезли, а на их месте лежали серые брюки и мягкая рубашка. От вида домашней одежды заныло сердце. Больше полугода болтался Данилка по знакомым. Родственников у него не было.
Он поворочался в кровати, попытался заснуть, но сон не шел. Мать. Где она сейчас? Он пытался восстановить в памяти цепочку событий, которые привели его на улицу. Перебирая разрозненные лоскутки своей короткой жизни, он уснул.
– Просыпайся, отрок, – гулко раздалось в келье.
Данилка испуганно подскочил.
«Какой ты пуганый», – подумал зашедший в келью монах, глядя на испуганно подскочившего мальчонку. Но вслух сказал:
– Не бойся, тебя здесь никто не тронет.
Монах, приглаживая густые, начинающие седеть волосы, прохаживался по келье и рассматривал Данилку. Тот быстро одевался.
– Крепко же тебе досталось, крепко, – думал он, видя волны страха в прозрачных голубых глазах мальчика. – Не бойся, – повторил он, – это голос у меня такой, командный. И улыбнулся.
Он оказался совсем не строгим, и мальчик узнал в нем того монаха, который подобрал его на улице.
– Одевайся, иди завтракать. Скоро поедем.
На немой вопрос Данилки монах пояснил:
– Поедем в новый монастырь, брат. – Потом спохватился: – Тебя звать как, отрок?
Данилка назвал себя.
– Данилка? Даниил, значит. Это хорошо. Как князя Московского. Знал такого? – почему-то обрадовался священник.