Санитарный день
(Записки современника о похоронах Н.С. Хрущёва)
11 сентября 71-го года. Слушали с Н. Эйдельманом (русский писатель, историк, публицист. – С. Х.) в Переделкине радио: у него хороший приемник. Поймали на середине диктора, говорившего о десталинизации. И вдруг мелькают слова о Хрущёве: с 64-го года он жил на даче… Мы насторожились, прошлись по всем диапазонам. И по всему эфиру это имя – «мор», «дайд», «гешторбен».
Н.С. Хрущёв умер. Завершилась целая эпоха, пришедшаяся на середину нашей жизни. Впрочем, эпоха завершилась еще раньше: 14 октября 1964 года, когда Хрущёва сняли. Теперь же это окончательно отошло в историю. Однако всем интересно знать – как его будут теперь хоронить? Наши чингисханы пока хранят молчание. Завтра в газетах появится небольшой некролог, который будет подписан: группа товарищей. Затем хорошо, если дадут ему место на Девичке (Новодевичье кладбище. – С. Х.), считайте, что покойнику крупно повезло. Хрущёв погорел из-за своей половинчатости. Вся русская история – это явление нашей нерешительности, половинчатости. Как начали 14 декабря стоянием на Сенатской площади, так и тянем с тех пор резину, а резина двужильная, никак не лопается.
12 сентября, воскресенье. Москва безмолвствует, тупое молчание. С утра кто-то приехал из города.
– Слышали про Хрущёва? Что говорят в Москве?
– По-разному.
– Где же вы слышали?
– Разумеется, в электричке. Пенсионер говорил. Он спрашивал: умер Хрущёв или не умер?
Пытаюсь прочесть «Правду» на свет, но там ни строчки, ни звука, ни просвета. Значит, будут тайные похороны, самый страшный вариант. Некомпетентность в масштабе управления страной – что может быть ужаснее? От такой мысли мурашки по коже.
Вечером пытаюсь обзвонить знакомых: никто ничего не знает, слышу в ответ возгласы удивления. Значит, у нашей страны нет никакого прошлого, нет истории, столь же беспросветно и ее будущее.
13 сентября. Осуществляется дьявольский план, который можно назвать и хитроумным, вполне, впрочем, в духе дворцовых интриг. «Правда» дала уголок в полурамке, из которого явствует, что у нас все-таки был бывший секретарь ЦК и председатель Совета Министров.
А что дальше?
Звонит из Переделкина Борис Ямпольский:
– Если хочешь сделать хорошую покупку, о которой мы с тобой говорили, будь без четверти одиннадцать у «Березки» напротив Девички.
– Это точно? Откуда ты узнал?
– Серый сказал.
Значит, нынче будут похороны частного лица, а завтра можно выступить и с развернутым некрологом. У нас крепко любят покойников, но предпочитают скорее избавиться от них, а после начинаются всякого рода эксгумации. Вот когда его закопают поглубже, тогда можно будет и сказать: покойник был неплохим человеком, а мы не хотели, чтобы народ глумился над трупом, поэтому так и сделали – мы оберегали интересы покойника, мы же великие гуманисты.