т. Пельше – Речь идет о ваших воспоминаниях.
т. Хрущёв – Вы говорите на основании заявления посла.
т. Пельше – Но 23 ноября, т. е. через 13 дней, они будут в печати. Сейчас они находятся в типографии.
т. Хрущёв – Никто, и я этих мемуаров не видел.
т. Постовалов – Каково будет ваше отношение, если они появятся?
т. Хрущёв – Вместе с вами возмущаюсь.
т. Постовалов – Этого мало.
т. Хрущёв – Я готов заявить, что никаких мемуаров ни советским издательствам, ни заграничным я не передавал и передавать не намерен. Пожалуйста, напишите.
т. Постовалов – Если они написаны в черновике, ведь нельзя сказать, что они написаны.
т. Хрущёв – Таких документов нет. Поэтому я считаю, что мои материалы изъяли. Эти методы нарушают ленинские нормы и порядки жизни партии. Я протестую, т. Пельше. Я прошу вернуть мои материалы.
т. Пельше – Напрасно протестуете. Вы говорите, есть материалы, которые нельзя публиковать. А если они гуляют по Москве?
т. Хрущёв – Где они гуляют? Это говорит о том, что мы возвращаемся к сталинским шифровкам.
т. Пельше – Вам никаких шифровок не вручают.
т. Хрущёв – Это материал мой и никто не имеет права брать его. Это николаевское время. Это полицейская расправа. Это возмутительная вещь.
т. Пельше – Возмутительная вещь. Ваши секретные материалы имеют широкое хождение, и вы за это несете партийную и государственную ответственность.
т. Хрущёв – Я готов на крест, берите гвозди и молоток.
т. Пельше – Эти фразы не нужны.
т. Хрущёв – Это не фразы. Я хочу этого. Русские говорят: от сумы и тюрьмы не откажешься. Я всегда в другом положении был и за всю свою политическую деятельность в порядке допрашиваемого в партийных органах никогда не был.
т. Постовалов – Здесь вы находитесь не как допрашиваемый, а на беседе. С вами идет разговор о том, как быть. Но вы напрасно говорите, что это утка пущена. Ведь материалы находятся уже в редакции. Вы можете поверить послу.
т. Хрущёв – Посла Добрынина я очень уважаю. Это самый умный посол за границей.
т. Постовалов – Поэтому надо думать, и прежде всего вам, какие в связи с этим нужно сделать заявления, а их придется делать, если вы говорите, что возмущаетесь.
т. Хрущёв – Я только одно скажу, что все, что я диктовал, является истиной. Никаких выдумок, никаких усилений нет, наоборот, есть смягчения. Я рассчитывал, что мне предложат написать. Опубликовали же воспоминания Жукова. Мне жена Жукова позвонила и говорит: «Георгий Константинович лежит больной и лично не может говорить с вами, но он просит сказать ваше мнение о его книге. Вы, спросила она, читали?» Я говорю, не читал, но мне рассказывали люди. Я сказал, отвратительно и читать не могу то, что написано Жуковым о Сталине. Жуков честный человек, военный, но сумасброд. Жуков описывает эпизод, как был убит Ватутин и что в это время и я там был.