– Нет, все нормально. Давайте сейчас на склад, а затем я отправлюсь на встречу.
В этот раз эсэсовская охрана меня так просто не пропустила. Минут пять пришлось подождать, после чего вышедший унтершарфюрер предложил следовать за ним. Смотри-ка, расту, скоро, глядишь, и офицеров присылать за мной станут. Кабинет не изменился, его хозяин тоже, я пославил Адольфа, хозяин так же лениво отмахнулся. Вроде все нормально.
– Присаживайтесь, – предложил мне Блюме после стандартного рукопожатия. – Хочу вам сообщить, что в городе мы работать заканчиваем. Все накопившиеся излишки лежат на складе, который вам покажет унтершарфюрер Шлосс, тот, что проводил вас ко мне, он ждет в приемной. Вся оценка стоимости имущества и прочие мелочи лежат на вас, все контакты по этому вопросу только с унтершарфюрером. В общем, это все, что я хотел вам сообщить.
– Извините, штандартенфюрер, а что известно о бандитах, напавших на меня?
– Пока ничего, но думаю, завтра к вечеру что-то узнаем. Нам сообщили об одном еврейском гнезде, а где евреи, там и бандиты.
– Мы случайно не попадем там опять в засаду?
– Вы вернетесь в Витебск?
Все-то он знает.
– Да.
– Тогда никакой опасности почти нет. Они спрятались в селе с таким еврейским названием, как же его… Сейчас.
Штандартенфюрер подтянул карту, лежащую на краю стола.
– Ага, Гендики. Это вот здесь, между озерами Белым и Черным. У этих славян никакой фантазии.
– Вы правы – дикий народ. Спасибо вам, что вы нас защищаете. Но не буду вас задерживать. Хайль Гитлер!
Унтершарфюрер и правда ждал меня за дверью. Кладовка тоже находилась в этом же здании, в подвале. Здесь лежало около трех десятков набитых каким-то тряпьем мешков и кулей. В углу стояло несколько швейных и пара пишущих машинок, деревянный ящик, в котором навалом лежали ящички и коробки, вроде даже заметил пару готовален. Надо выкроить место в кузовах. Добро это мне практически не нужно, но не забрать подозрительно. Договорился с эсэсовцем, что подгоню машину до вечера.
Теперь опять в госпиталь. Кабинет главврача снова оказался в нашем распоряжении. Вот только целоваться долго мне не дали.
– Костя, хватит. Тебя опять сегодня резать, чучело?
– Нет, сегодня обойдусь. Пауль Фриш на днях геройски погибнет от рук бандитов, и его обгорелое тело невозможно будет опознать.
– Ты что говоришь?
– Не волнуйся, я-то останусь жив.
– Фу ты, дурак.
– Уж какой есть.
– Я тебе тут кое-что принесла. Убери руки, маньяк. Вот, это морфин, только шесть ампул, еще аспирин… ну, сами разберетесь. Шприц только один удалось достать. Прячь быстрее.