— Олег в своем репертуаре, война начнется — он последним узнает. — Пожал плечами я, одновременно прикидывая кому позвонить. Невесты нет, а те девушки, что есть в записной книжке, вряд ли воспримут мои слова всерьез — не тот уровень отношений после разрыва. Друзья? Те, что есть — все здесь, а знакомые. Не до них сейчас. Вздохнув, я нашел в списке номер отца и набрал. Ожидаемо телефон оказался выключенным. Уже зная результат, набрал номер матери. Бесполезно.
— Выключен? — спросил Николай, заметив мои потуги, и показал на свой смартфон. — Та же фигня, видимо уже не на материке.
Отец Ленского, являясь главным технологом по добыче в «Главнефть», устроил в хорошее местечко не только своего сына и его лучшего друга, но и поспособствовал трудоустройству моих родителей — четы опытных геологов. Как раз в этот момент Громовы вместе с Ленским старшим занимались обустройством нового месторождения в Северном Ледовитом океане. Мобильной связи, на объекте не было, лишь спутниковая, но использовали ее сугубо для решения рабочих вопросов.
— Ну, когда-нибудь они с нами свяжутся же? Верно? — Я подошел к окну и принялся наблюдать за улицей. За родителей я особо не волновался, они были крепкими профессионалами, экспедиция была рассчитана на полгода. По идее, на связь они выйдут после размещения, сейчас они должны плыть на ледоколе в сторону лагеря и прибудут не раньше начала апреля.
Улица, на первый взгляд, была спокойна, малое количество прохожих не было чем-то необычным, а в связи с перекрытием дороги отсутствие транспорта на дорогах было ожидаемо.
— Давайте тихонько домой собираться, — Ленский спрыгнул с подоконника и направился к шкафу с одеждой, — по пути домой, головами вертите. Нужно больше информации. Лекс, я тебя подброшу. А то у тебя сегодня день неудачный по гороскопу.
Г. Самара, 21 марта, квартира, район автовокзала, вечер
Вечер, уже, будучи дома, я провел за компьютером, просматривая новости на информационных порталах. И собранная информация не внушала оптимизма. Уже довольно часто всплывали видеоролики и фото беспорядков в Москве, еще только единичные случаи, но и от них волосы вставали дыбом. Я вносил в поисковик названия других городов и просматривал неофициальные новостные сайты и группы в социальных сетях. Оренбург, Саратов, Пермь и даже Владивосток затронула непонятная истерия. С севера плохих новостей не поступало. Складывалось ощущение, что годами накапливаемая агрессия в одночасье выплеснулась на улицы крупнейших городов не только России, но и остальных стран. На некоторых кадрах встречались совсем уж сюрреалистичные вещи. Трудно было поверить глядя на то, как цивилизованный человек в костюме с иголочки сначала неуклюже гнался за старушкой, а потом вгрызался в ее руку, когда та споткнулась и упав, не смогла подняться. Еще труднее было осознавать, что кадры были сняты в толерантной Европе! И это в 2017 году! С каждым видео, просмотренным в сети, в душе все больше разгоралось непонятное чувство тревоги. Казалось, что нужно немедленно сорваться и что-то сделать. Срочно. Только вот что?