– Три месяца. – Изнутри начинало подниматься чувство тошноты, смутные воспоминания, которые сейчас гнал дальше от себя, сосредотачиваясь на его словах. Алерикс Мортифер слишком сильно ценил своё время, чтобы тратить его на простые уроки политологии.
– Три месяца жизни в постоянном страхе и с оглядкой по сторонам, – император поставил бокал на стол, не сводя с меня взгляда, – три месяца ожидания удара в спину ножом. Три месяца ада, когда ты не раз и не два за сутки представляешь десятки способов своей собственной смерти. Ощущая кожей ненависть своей сестры.
– Это был его собственный выбор, – я пожал плечами, – нельзя убить отца, своего господина, и не быть готовым нести за это наказание.
– Ты прав. – Алерикс кивнул. – Отца. Сестру. Брата. Нельзя убивать брата и оставлять в живых его сына. Особенно когда чувствуешь его ненависть. Как тот низший. Чувствуешь её так, что начинает зудеть кожа, и этот зуд отдается в кости.
Император облокотился руками о стол, расслабленный, хотя сейчас ему пристало быть собранным и напряжённым. Он озвучил то, о чём мы оба знали долгие столетия, но что всё ещё было эфемерным прошлым, пока его не признают вот так, открыто. Он только что бросил карты на стол, раскрываясь. Первый выстрел. Пока предупредительный. В воздух. Вот только я не сомневался, что в его пистолете полная обойма.
– Подобное пренебрежение собственной безопасностью должно быть наказано обязательно.
– Его наказали, дядя. Сестра отрубила ему голову и повесила за шнурки на трон так, что сейчас этот трофей аккуратно висит прямо над её короной.
Теперь пожимал плечами Алерикс.
– Ну, бедняга мучился не так долго. Три месяца – не тот срок, за который успеваешь привыкнуть ко вкусу власти и вседозволенности. В конце концов, за всё в этой жизни нужно платить.
– И ты тоже готов платить по счетам, Алерикс?
Он оттолкнулся от стола и навис надо мной:
– Несколько десятков порталов, Нейл! Несколько. Десятков. Всплесков. Не санкционированных мной! Я не спрашиваю у тебя, в какие миры ты спускался, Нейл. Я не спрашиваю тебя о причинах твоего предательства. Я не спрашиваю тебя, скольких ты призвал на свою сторону. Я задам только один вопрос. Оно того стоило? Твоё отступничество? Твоя жажда власти? Или ты настолько глуп, что решил отомстить? Стоила эта месть твоей жизни?
* * *
По беззвучному приказу императора высокие тяжёлые двери распахнулись, впустив несколько стражников.
– Ну что, Нейл, – он взглянул в лицо племянника, слишком похожее на его собственное, чтобы ненавидеть, – я надеюсь, ты не будешь унижать ни себя, ни меня лживыми заверениями в своей верности и абсурдности выдвинутых обвинений.