— Так, значит, все-таки решился?
— А, так это ты с утра пораньше за сеном поехал, — сказал Поавила, не отвечая на замечание Хуотари.
Хёкка-Хуотари сел на срубленную сосну и вытащил кисет из кармана подпоясанного узким ремешком полушубка. Поавила стоял с топором в руке и смотрел, как Хуоти обрубает сучья.
— А тебе что, и покурить некогда? — спросил Хуотари.
Поавила всадил топор в пень и сел рядом с соседом.
— Ну вот, первое бревно свалено, — сказал он, свернув цигарку и сделав глубокую затяжку.
Хёкка-Хуотари курил, не затягиваясь, он лишь набирал дым в рот и тут же выпускал. Поавила не раз смеялся над ним: «Что толку в таком курении. Это все равно, что париться без пара». Но Хуотари, не обращая внимания на его насмешки, продолжал попыхивать по-прежнему.
— Позабыл ты старые обычаи, — говорил он Поавиле. — В старину, как свалят первое бревно для избы, так на пне домик строили. Для тараканов, клопов и прочей живности, чтобы они не плодились в новом доме.
И Хуотари стал строить из щепок на пне что-то наподобие домика.
— Чудно сотворен этот мир, — рассуждал Поавила. — Каждого кто-то ест. Человека клопы да комары кусают, а комаров пауки едят…
— И всякому жить хочется, — добавил Хуотари.
— Где же пауки зиму проводят? — спросил Поавила. — Или вот — лягушки? Да, мало мы знаем, мало…
Помолчав и подумав о нем-то, он продолжал:
— А человеку хуже всего. Кто его только не грызет. Клопы-то друг друга не едят, а люди и меж собой грызутся. Вот тот же Хилиппа… или, скажем, Пааво из Лапукки… Хёклу поедом ел. Да и вообще нашего брата готов живьем сожрать.
Хёкка-Хуотари знал, что за человек Пааво Мойланен.
— Оборотистый народ эти финны, — заговорил он. — Помню, еще когда я был коробейником, встретил двух мужиков из Иоэнсу. До того они были ловкие, что ухитрились за десять пенни оба упиться…
— Не может быть! — Поавила начал смешно причмокивать губами.
— Нет, правда, — заверил Хуотари и, попыхивая самокруткой, продолжал: — Услышали они, что торговля дело денежное, и решили сами испытать, так ли это. Были они как-то на базаре, купили по бочоночку спирта и поехали к себе домой, чтобы распродать его. Ну, вот едут. И один вдруг вспоминает, что у него в кармане осталось десять пенни. Решил на эти деньги купить у товарища спирту. Чтоб опохмелиться. Тот согласился, отлил немножко, а десять пенни забрал себе. Едет и радуется. Почин есть… — Хуотари тут облизнулся. — Проехали немного. Тут другому пришло в голову, что он тоже может купить у попутчика спирт: у него деньги есть, целых десять пенни. Ну, купил. Вернулись пенни к старому хозяину. А тому еще захотелось выпить. И он опять купил спирта на свои десять пенни. Пока доехали, так оба бочонка и выпили. Только вот не помню, кому эти десять пенни достались. Меня они тоже тогда угостили…