— Не стрелять! — повторил Ховатта. — Разве не видите — бабы там, дети.
Отступающие торопились. Они, видимо, уже знали, что вечером где-то здесь стреляли, и испуганно оглядывались. От развилки, увидев убитых телефонистов, они бросились чуть ли не бегом и в деревню влетели запыхавшиеся, перепуганные, словно смерть гналась за ними. В деревне уже просыпались.
— А-вой-вой! — заголосили женщины, угоняя в лес скотину, чтобы она не пострадала от выстрелов.
От шума проснулись и дети.
— А что они там ищут? — спросил Микки.
Из окна он увидел, что прибежавшие в деревню люди что-то копают лопатами на краю поля за скотным двором Хилиппы. Пулька-Поавила тоже смотрел в окно.
— Наверное, окопы роют.
— Да лезь ты скорее в подполье, — заворчала Доариэ на сына.
Сама она тоже спустилась в подполье. Поавила залез последним. В подполье не страшно, не надо бояться, что залетит какая-нибудь пуля, если в деревне начнется стрельба. Все жители деревни торопились укрыться. Теперь было совсем не то, что тогда, когда через Пирттиярви отступали к границе остатки белофинской экспедиции. Теперь война будет настоящая…
Иро не стала прятаться.
— Куда ты? — переполошилась мать, увидев, что дочь взяла ребенка и пошла во двор.
Иро не хотела ребенка. Чего она только не делала — и дрова колола, выбирая чурбаны потолще, и тяжелые камни убирала с поля, но ничто не помогло. «Да пусть он будет, коли уж так суждено было случиться, — уговаривала ее мать. — Что же с ним поделаешь?» Перед покровом Иро родила сына. И бабы в один голос решили, что ребенок — вылитый Ханнес. Узнав о возвращении Ханнеса, Иро взяла ребенка и отправилась к нему.
— Дура, не ходи, — кричала мать вслед.
Иро даже не оглянулась. Ей теперь нечего бояться. Убьют, так убьют…
Ханнес стоял во дворе своего дома с маузером в руке, время от времени отдавая какие-то распоряжения своим подчиненным, видимо указывая, где им рыть окопы, и в то же время внимательно вглядываясь в сторону реки. Он даже не заметил, как Иро подошла к нему.
— На тебя похож, — сказала Иро.
Ханнес растерялся.
— Иро? — наконец выдавил он.
— На тебя похож, — повторила Иро, показывая ребенка.
— На меня? — Ханнес пожал плечами. — Ты же его из Кеми принесла.
— А ты забыл, как мы с тобой… там… на сеновале? — спросила Иро.
— Да ведь ты же сама хотела, — сказал Ханнес со смешком.
— Так я же хотела, чтоб тебе хорошо было, — тихо сказала Иро.
— Мне сейчас некогда. Видишь, что творится, — нетерпеливо сказал Ханнес. — Иди куда-нибудь, спрячься. Сейчас начнется стрельба.
Иро никуда не пошла. Она стояла, с трудом удерживая слезы. Она и сама не понимала, что с ней происходит. Ее охватило отчаяние. Увидев, что ее мать направляется к ним, она вдруг выхватила из руки Ханнеса маузер и направила на него дуло.