Катя Гдовинова не хотела признаваться даже себе, но она была влюблена. После всех проходных романов, многочисленных знакомств и бурных ночей она вдруг обрела покой, душевный и физический. Это привело ее в замешательство, чувство застало ее врасплох, и если бы она не была так счастлива, то, наверное, пришла бы в отчаяние. Все это выводило ее из равновесия, нарушало устоявшиеся представления, лишало ощущения превосходства над окружающими и над собственной судьбой. Она превратилась в самую обыкновенную женщину, поскольку поддалась обыкновенному чувству. Внешне она это никак не проявляла, наоборот, в обращении стала еще резче и еще старательнее носила маску свободной, независимой и эмансипированной женщины, которую устраивают свободные отношения без каких-либо обязательств. Однако она отлично понимала, что обманывает себя.
Матуш Прокоп вступил в игру, которую она ему предложила и в которой так умело притворялась, его тоже устраивала необременительная возможность наслаждений. Но Катя поняла, что игра давно уже перестала быть игрой. Ей хотелось изменить эти отношения.
Она делала это исподволь и постепенно.
Катя обрадовалась, когда он пригласил ее пообедать и намекнул, что у него есть ключ от квартиры приятеля. Она нервничала, что редколлегия так затягивается, ей уже хотелось быть с ним, она тосковала без него, и с этим ничего нельзя было поделать. Внезапно она почувствовала всю тяжесть одиночества, лицо ее сморщилось, ее вдруг охватил ужас, она снова отчетливо поняла, что должна привести их отношения к какому-то исходу, что ей надо избавиться от неуверенности, постоянного ожидания, от временных пристанищ.
Она нервно загасила сигарету и тут же прикурила новую. Матуш не любил, когда она курила, и она вдруг поймала себя на мысли, что ради него, наверное, и курить бы бросила. Со злостью затянулась дымом — какого черта! Она ведет себя, как обыкновенная деревенщина, как героиня дешевой оперетки. Пошел он к дьяволу, этот Прокоп, еще кончится тем, что она будет штопать ему вонючие носки!
Нет, лучше она будет думать о газете. Наш брат, по крайней мере, получает здесь работу, а труд, как известно, облагораживает человека, успокаивает, и все внутренние проблемы разрешаются сами собой или хотя бы утрачивают свою остроту. В работе обретаешь и уверенность, и ответы на многие вопросы, это что-то реальное, осязаемое. Постоянное движение и перемены. Она была почти счастлива тем, что может работать журналисткой, потому что сам характер работы отвечал ее непоседливой и неспокойной натуре. Жизнь на грани хаоса.