Повернувшись на каблуках, он медленно удалился с видом человека, успешно справившегося со своей задачей.
Непробиваемая скотина! Бесстрастный, бесполый, расчетливый… Невозможно представить его любящим или любимым, способным на жалость, горе, страх…
Морщась, я выпрямил спину и решил оставить чертово седло там, где оно лежит – в дерьме. Это будет удачный завершающий штрих – вполне в характере моей роли.
Я снял пластиковый чехол с мотоцикла и неторопливо выехал со двора конюшни. Конюхи как раз отправились на тренировку с третьей группой, а сегодня их ожидала еще и четвертая, но не успел я задуматься о том, как им удастся впятером справиться с тридцатью лошадьми, как повстречал вороватого вида парнишку, который медленно брел к конюшне с рюкзаком за спиной. Еще один. Если бы он знал, что его ждет, он бы, пожалуй, торопился еще меньше.
Я приехал в Клейверинг, унылый шахтерский городок, застроенный рядами дешевых стандартных домиков, единственной достопримечательностью которого являлся отделанный металлом и стеклом торговый центр, и позвонил в Лондон Октоберу.
Трубку взял Теренс, сообщивший мне, что лорд Октобер находится в Германии, где его фирма открывает новый завод.
– Когда он вернется?
– Думаю, в субботу утром. Он уехал в прошлое воскресенье и собирался вернуться через неделю.
– А он поедет в Слоу на выходные?
– По всей видимости, да. Он сказал, что прилетит в Манчестер, и не отдал никаких распоряжений здесь.
– Ты не мог бы найти адреса и телефоны полковника Беккета и сэра Стюарта Маклсфилда?
– Минуточку, не вешайте трубку. – Я услышал шелестение страниц, и затем Теренс продиктовал мне телефоны и адреса.
Я записал их и поблагодарил его.
– Ваша одежда все еще здесь, сэр, – сказал он.
– Знаю, – усмехнулся я. – Наверное, я скоро за ней заеду.
Повесив трубку, я попытался позвонить Беккету. Сухой, четкий голос проинформировал меня, что полковника в данный момент нет, но в девять он будет ужинать у себя в клубе, куда ему можно позвонить. Сэр Стюарт Маклсфилд, как оказалось, был в больнице, поправляясь после воспаления легких. Я рассчитывал, что они пришлют кого-нибудь мне в помощь для наблюдения за конюшней Хамбера, чтобы не пропустить момент, когда из нее выедет фургон с Кандерстегом, и проследить, куда он поедет. Но, судя по всему, придется взвалить это на себя – мне слабо верилось в то, что местная полиция поверит или поможет мне.
Я купил одеяло и сильный бинокль, а также пирог со свининой, несколько плиток шоколада, бутылку минеральной воды и блокнот, сел на мотоцикл и поехал обратно – через Поссет к въезду в долину, где располагалась конюшня. Остановившись на вершине холма – на наблюдательном пункте, намеченном мной во время предыдущей поездки, – я спустился на несколько ярдов вниз, чтобы не выделяться на фоне неба, скрыться от проезжающих машин, но иметь возможность видеть в бинокль двор конюшни. Был час дня, и ничего интересного там не происходило.