– Кто тебе сказал… – слабым голосом начал он.
– Я не вчера родился, – отозвался я с самой злодейской ухмылкой. – Расслабьтесь. Никто мне ничего не говорил. – Я помолчал. – Я дам Спаркинг Плагу, что нужно, но это будет стоить дороже. Двести.
– Нет. Сделка отменяется. Он вытер лоб.
– Как хотите.
Я пожал плечами.
– Тогда сто пятьдесят, – нехотя сказал он.
– Ладно, сто пятьдесят, – согласился я, – но деньги вперед.
– Половину до, половину после, – автоматически бросил он. Этот тип был явно не новичок в такого рода сделках.
На этом мы и поладили, и он сказал, что если я приду в пивную в субботу вечером, мне передадут пакет для лошади и семьдесят пять фунтов для меня. Я кивнул и вышел, оставив его мрачно созерцать содержимое стакана.
По дороге домой я вычеркнул Соупи из списка потенциально полезных знакомств. Он, конечно, навел на меня человека, заинтересованного в допинге лошадей, но мне предложили остановить фаворита в скачках новичков, а не ускорить темную лошадку на аукционных бегах. Маловероятно, чтобы одни и те же люди занимались и тем и другим.
Не желая расстаться с рукописью полковника Беккета, я провел часть этой ночи, а также двух следующих в ванной, подробнейшим образом перечитывая ее. Единственным заметным результатом явилось то, что дневная работа стала казаться мне просто невыносимой, поскольку пять ночей подряд я спал по три часа. Но, честно говоря, мне страшно не хотелось говорить Октоберу в воскресенье, что одиннадцать молодых людей проделали свой титанический труд напрасно, и у меня было необъяснимое чувство, что если я буду достаточно долго копаться в этом материале, то в конце концов выкопаю что-нибудь полезное.
Хотя субботнее утро было пасмурным, холодным и ветреным, дочери Октобера выехали верхом с первой группой. Элинор пришла в последнюю минуту, и мы успели только обменяться вежливыми приветствиями, но Пэтти, снова ехавшая на одной из моих лошадей, воспользовалась моментом, когда я подсаживал ее на лошадь, чтобы интимно протрепетать ресницами возле моего лица и прижаться ко мне всем телом.
– На прошлой неделе тебя здесь не было, малыш Дэнни, – сказала она, вставляя ноги в стремена. – Где ты был?
– В Челтенхеме… мисс.
– Вот как. А в следующую субботу?
– Буду здесь.
С нарочитым высокомерием она произнесла:
– В таком случае не забудь, пожалуйста, в следующую субботу укоротить ремни, прежде чем я сяду на лошадь. Они слишком длинные.
Она даже не пошевелилась, чтобы подогнать ремни, а жестом приказала мне сделать это, сама же пристально и с удовольствием наблюдала за мной. Когда я закреплял вторую застежку, она провела коленом по моим рукам и довольно сильно ткнула меня в ребра.