– Сегодня вы гораздо более красноречивы, чем вчера, – медленно произнес я.
Он откинулся на спинку кресла.
– Вчера мне не надо было убеждать вас. Но чувствовал я то же самое.
– Но в Англии наверняка есть человек, который может раскопать нужную вам информацию, – возразил я. – Есть люди, знающие все ходы и выходы. Я-то совсем ничего не знаю, мне было девять лет, когда я уехал из вашей страны. От меня не будет никакого толку, это невозможно.
Уже лучше, похвалил я себя, гораздо тверже.
Он перевел взгляд на свой стакан и проговорил как бы нехотя:
– Дело в том… что мы обращались за помощью к одному человеку в Англии… К одному журналисту, пишущему о скачках. Человек с отличным чутьем, к тому же надежный – лучше не придумать. К сожалению, он проработал несколько недель безрезультатно, а потом погиб в автомобильной катастрофе, бедняга.
– Почему бы не обратиться к кому-нибудь еще? – настаивал я.
– Он погиб в июле, когда в стипль-чезе был летний перерыв. В августе начался новый сезон, и только тогда нам пришла в голову эта идея насчет конюха, но мы сразу же столкнулись с трудностями.
– Найдите какого-нибудь сына фермера, – предложил я. – Деревенский выговор, знание лошадей… все, что нужно.
Он покачал головой.
– Англия слишком мала. Пошлите фермерского сына вывести лошадь на демонстрационный круг на скачках, и скоро все будут знать, чем он занимается. Слишком много людей сразу же узнают его и начнут расспрашивать.
– Тогда сына работника с фермы с высоким коэффициентом умственного развития.
– Нам что, экзамен провести? – сказал он мрачно.
После небольшой паузы он оторвал взгляд от стакана. Выражение его лица было торжественным, почти суровым.
– Ну так что? – спросил он.
Я намеревался твердо сказать «нет». Но у меня снова получилось «я не знаю».
– Как мне вас убедить?
– Никак, – сказал я. – Я подумаю и завтра дам вам знать.
– Хорошо.
Он встал, отклонил мое предложение пообедать и ушел так же, как и пришел – распространяя вокруг себя, подобно теплу, поле сильной личности. Когда, проводив его, я вернулся, дом показался мне пустым.
Полная луна сияла в черном небе, а в просвете между холмами за моей спиной гора Косцюшко подставляла свету свою плоскую снежную вершину. Я сидел на каменистом уступе горы и смотрел на свой дом сверху.
Внизу была лагуна, обширные пастбища простирались до самого кустарника, виднелись аккуратные маленькие выгулы, обнесенные белой оградой, серебристая крыша стойла для жеребят, солидное строение конюшни, спальный домик, элегантный длинный и низкий жилой дом, в большом торцевом окне которого отражалась луна. Это была моя тюрьма.