Я сжала ладонь, потом раскрыла ее и провела по лобку. Погрузила средний палец между складками. Горячо. Но мгновенной реакции тела нет. Скользнула туда и обратно — приятно, но не больше. Надо ускорить движения? Надавить сильнее? Вспомнив о камере, я тут же убрала руку и испуганно открыла глаза. Это уже паранойя! Он не может следить за мной, не отходя от монитора! Улеглась на кровать, завернулась в одеяло с головой. Даже свет не выключила, но вставать снова не хотелось.
Утром после душа я не стала одеваться. И озябла, хотя в квартире обычно было тепло. Максим Александрович вышел из своей комнаты почти одновременно со мной.
Я тут же опустилась на колени.
— Доброе утро, господин.
— Доброе.
Он подошел вплотную, я потянулась к резинке спортивных штанов. Он не останавливал и ничего не говорил, только немного подавался бедрами вперед, поймав мой ритм. На этот раз я справилась тоже хорошо, уже зная, что и как делать. Теперь я даже реакции его изучила: как вызвать каменный стояк, когда именно надо ускориться. После того, как он кончил, послушно облизала головку и посмотрела вверх:
— Спасибо, господин.
— С каждым разом все лучше. Встань.
Я поднялась на ноги. Максим провел руками по моей груди, сжал. Потом еще раз — немного сильнее, почти до боли, но соски напряглись. Он потер их ладонями. Я задышала глубже, чтобы не выдать сбившееся дыхание. Потом положил руки на плечи, прошелся большими пальцами по ключицам, перебрался на шею. Я подняла подбородок вверх — массирующие движения были приятны.
— Послушная девочка. Хочешь чего-нибудь особенного?
Мне достаточно его поцелуя. И свободы. В любом порядке.
— Я хочу того, что хотите вы, господин.
Он улыбнулся широко, игриво.
— А как ты относишься к ошейникам?
Максим посмотрел в мои округлившиеся глаза, рассмеялся и направился на кухню. Сказал походя:
— Можешь надеть платье перед завтраком. Если хочешь, конечно.
Я, безусловно, хотела.
На работе все проходило тихо. Потом позвонила мама и позвала на ужин. Денис, дескать, снова ведет себя странно: с работы приходит поздно, а вчера опять явился с дружеской вечеринки пьяным. Может, хоть меня послушает, пока не впутался? Странное дело, но за эти несколько дней я почему-то по ним соскучилась. И не то чтобы мы привыкли встречаться часто, но я будто из изоляции почувствовала дыхание свежего воздуха.
После обеда все были по уши заняты новым рекламным проектом, и я решила использовать момент. Взяла какую-то папку для вида и направилась в кабинет директора, секретарь даже головы от бумаг не поднял.
— Максим Александрович, можно?