Глаза Веды сфокусировались на этом числе, и она едва не закричала.
Тодд указал своим напитком на Коко.
– Эй, это моя сестра, ладно? Все нормально.
Глаза Веды расширились, и зубы заскрежетали с такой яростью, что она забеспокоилась, как бы они не раскрошились.
На Веде были туфли на высоких каблуках, на которых она неуверенно держалась весь вечер и неуклюже скользила по мраморному полу, когда Тодд начал тащить её в тёмную спальню. На первом этаже продолжала греметь вечеринка.
– Я хочу вернуться вниз на первый этаж, – она попыталась вырвать руку из его крайне жесткого захвата, задаваясь вопросом, когда комната начала вращаться. Её зрение стало размытым, и напиток выскользнул из руки. Она только отдаленно слышала, как он разбился о пол, когда приложила руку к горящему лбу и невнятно продолжила , – я не хочу туда идти.
– Девушка надевает платье, подобное этому, исключительно для того, чтобы подразнить чей-то член, – он дернул её за руку, заставив девушку споткнуться в туфлях на каблуках и уткнуться в его грудь. – Чувствуешь? – он засмеялся, обвивая руку вокруг её талии, используя свою силу, чтобы затащить В еду в спальню. – Ты вся для меня. Расслабься, детка. Перестань бороться с этим. Это круто.
– Это круто, – снова сказал Тодд, посмеиваясь.
Веда мгновенно вернулась в настоящее, сделав судорожный вдох. Она бросила на Коко еще один взгляд, увидела, что её глаза все еще прикованы к полу, и снова повернулась к Тодду.
– К ажется, что для неё это ненормально , – мысли Веды вернулись в это утро, к детективу Линкольну Хиллу, и она повторила его слова. – То, что она женщина, не означает, что её тело принадлежит вам, или, что вы имеете право судить её. Раз уж она хочет носить настолько обтягивающее платье, то это её чертово право. И если она хочет носить паранджу, за которой вы не сможете рассмотреть даже белки её глаз, это также её чертово право. В любом случае , это не имеет ничего общего с вами, и ваше мнение не приветствуется и не учитывается.
Тодд указал на нее, и изумленная улыбка пересекла его лицо.
– Я знаю тебя, – его улыбка стала шире. – Ты та сумасшедшая сучка, которая была на пляже прошлой ночью.
– Так, значит, не только она – шлюха, но и я – сука? – Веда кивнула. – Потрясающе.
«Боже. Он всё еще был жив?» Пузырек покалывал ладонь. Её взгляд опустился на напиток, который он сжимал, и от этого её зубы заскрежетали.
Тодд прищурился.
– Э-э -э, опять… Кто ты, твою мать? Я предполагал , что ты переехала в Тенистую Скалу и стала главной полицейской киской. Они уже выдали тебе значок и пистолет, м -м-м ?