– Ты большего заслуживаешь.
С торга несколько кварталов вместе шли. Саша расспрашивал, исполнил ли Фотий поручение да где поселили.
– Письмо от владыки Новгородского Максима сразу митрополиту Серапиону передал, как же иначе? За этим послан. А живу известно где, в келье.
– Назад когда думаешь?
– Разве я над собой властен? На то воля митрополита будет.
– Потрапезничаем вместе?
– На службу вечернюю надо, в следующий раз.
Не оборачивались оба, не сторожились, не видели, как от торга за ними фигура тёмная следует. На перекрёстке пустынном расстались, перед тем обнявшись. Александр не спеша к постоялому двору направился. Не успел и трех десятков шагов пройти, слабый вскрик услышал. Фотий? Бегом к перекрёстку кинулся, влево повернул. На снегу Фотий лежал, в чёрной одежде узнаваем издали, стонет. И человек убегает.
– Фотий, что с тобой?
– Кольнуло что-то в бок.
А из-под прижатой к животу руке кровь видна на пальцах. Александр рванул бежать. Грабитель? Так у чернеца брать нечего, ни одной деньги нет. Тогда зачем ножом били? Догнать гада этого надо! А мужик, за собой топот ног слыша, ходу не сбавляет. Александра злость взяла, ещё скорость поддал, хотя казалось – на пределе уже бежал. Дистанция медленно сокращаться стала. Впереди деревянный мосток через ручей, брёвна обледеневшие, убегавший оскользнулся и упал. Несколько секунд лежал оглушённый. Александру этого времени хватило домчаться, но и сам поскользнулся и на мужика с размаху грохнулся всем своим весом, тот аж хекнул сдавленно. Саша рывком его на себя повернул.
Савелий, кормчий! Так его Фотий отпустил, развязав. Александр думал, что он уже далеко от Владимира, а этот гад и не думал уходить. Александр Савелия за грудки схватил, приподнял, спиной к перилам моста прислонил. Стонет кормчий, за правый бок держится, глаза прикрыл. Александр ему пощёчину влепил:
– Зенки открой! Ты за что Фотия ножом пырнул?
– Через жалость его вся команда ушкуя полегла.
– Так и владимирских половина. А всё из-за тебя, сволочь!
Александр не удержался, ударил Савелия в зубы. Кровь брызнула, губа рассечена. Савелий сплюнул выбитые зубы.
– Добить хочешь?
– И добью, не сомневайся, гнида!
– Не торопись! На ушкуе тайник есть, пополам поделим.
Думает, за деньги всех купить может. Из-за денег своих людей положил и лодейщиков. Александру злость разум затмила. Схватил Савелия за голову, крутнул резко, как цыплёнку, позвонки шейные хрустнули, тело кормчего обмякло, глаза закатились. Дёрнулся пару раз и дышать перестал.
– Собаке – собачья смерть!
Александр поднялся, заторопился к Фотию.