– Подмоги не будет, – прошептал Огюст и закрыл глаза.
Саша прислушался – дышит. Вернувшийся лекарь сказал:
– Теперь всё в руках Божьих. Видишь, сколько раненых?
И в самом деле, раненых рыцарей и оруженосцев приводили под руки, привозили. Число их множилось.
Чтобы не мешать лекарям, Саша вышел, взобрался на стену замка. Бой ещё шёл, но на победу рассчитывать не приходилось. Рыцарей осталось мало, их теснили мамлюки, и они отступали к пролому в стене. Как ни странно, флаг госпитальеров был виден. Стало быть, отходом руководил де Вильер, и отступление было организованным, не бегство. Рыцари вошли через пролом, мамлюков со стен осыпали стрелами и болтами горожане и арбалетчики. Кроме того, у пролома уже стояло несколько десятков свежих рыцарей, не участвовавших в бою. Они не дали прорваться мамлюкам через пролом.
Когда корабль получает пробоину и в трюм начинает поступать вода, команда ещё не догадывается о грозящей катастрофе, но крысы уже бегут с корабля. Вот и король Иерусалимского королевства Генрих II, почувствовав признаки поражения, решил оставить город. Власть его была чисто представительской, в подчинении городская стража, суд, мытари и сбор налогов и податей. Прихватив брата и придворную челядь, казну, он загрузился в прибывший неф и отбыл на остров Кипр. Но это был сигнал для сомневающихся горожан. Все стали спешно собираться. Это как обвал в горах. Покатился по склону первый камень, увлёк за собой другие, и вот уже несётся каменная лавина, сметая всё на своём пути. За ним последовали люди богатые, которым было что терять. Город начал пустеть на глазах. Бегство короля породило панику. Патриарх Иерусалимский Николай утонул, не передав своей власти, гражданская власть в лице короля сбежала, осталась власть военная – магистр госпитальеров, Жан де Вильер и маршал тамплиеров Пьер де Севри, поскольку Гильом де Боже погиб.
Александр каждый день проводил на городских стенах. Без помощи горожан было плохо. Раньше они и камни подносили, заделывая проломы, воду и смолу грели на кострах, чтобы поливать ими врагов. Да и на стенах были лучники из добровольцев. А теперь, опасаясь сдачи города и обязательной последующей резни христиан, многие покинули город.
Александр и сам раздумывал. Его рыцарь тяжело ранен, его надо эвакуировать. Тогда оставаться одному нет смысла. Из истории он помнил, что Акру сдадут, только когда? Ни числа, ни месяца он не помнил, даже года. Многие из его современников, просиживая часы в соцсетях, не помнили даже значимых событий России, не то что зарубежья. Корил себя, да несделанного не вернуть. По вечерам, если не было ночного караула, просиживал у топчана Огюста. Его лекари поили отварами лечебных трав, на рану накладывали мази, меняли повязки, а лучше не становилось. Рана не кровила, но Саша видел при перевязках, как вокруг раны появилась краснота, первый признак воспаления. В один из дней, когда рядом никого не было, Александр сказал: