Александр пришёл проведать Огюста. Ему стало хуже, краснота вокруг раны становилась всё шире, рыцаря знобило, появилась температура, лихорадка. Саша понял, что, если не предпринимать ничего, Огюст умрёт. Через ворота, ведущие из замка в гавань, прошёл к кораблям. Один из них, самый крупный неф, был уже набит беженцами и готовился к отплытию. У причалов стояло несколько фелюк. Надвигался вечер, и небольшие парусные суда выходить на ночь опасались. Александр договорился, что привезёт раненого рыцаря. Владелец посудины, он же кормчий, пообещал оставить место. Саша помчался в замок, по пути прихватил брошенную тележку, на подобных горожане возили с базара покупки или лавочники товары. С помощью оруженосцев погрузил рыцаря на тележку. Рядом уложил кольчугу и меч. Пришедший в себя Огюст осмотрелся:
– Куда ты меня?
– В гавань. Тебе покой нужен, лекаря.
– Возьми мою сумку с вещами, обязательно. Там…
Рыцарь не договорил, потерял сознание. Но раз он сказал, надо исполнить. Александр метнулся в комнату, где жил рыцарь. Вот и его топчан, под ним, конечно, сумка. Схватил, под топчан заглянул. Нет ли там ещё чего? Пусто. Прибежал к тележке, стал толкать к гавани. Улица слегка под уклон идёт, катить легко, но на мостовой мусора много – камни, брошенные вещи, приходилось объезжать, чтобы не побеспокоить раненого. Добрался до кораблика, а он уже забит горожанами и паломниками. Александр – к кормчему:
– Ты обещал место оставить для раненого рыцаря! А на палубе ступить некуда.
– В моей каюте. Я слову верен.
Александр – к тележке. Сумку Огюста через плечо перебросил, его меч себе на пояс определил, попросил матросов помочь. Огюста перенесли. Сходни узкие, в одиночку ему не осилить. Один из них кольчугу приподнял:
– Зачем железо с собой брать? Мы и так перегружены!
И швырнул её в воду. Александр вскипел, хотел ему в зубы дать, но одумался. Фелюка в самом деле глубоко осела. Как бы при волнении не перевернулась. Огюста занесли в каюту, фактически маленькую каморку на корме, два метра на полтора. По-морскому – рундук, по-сухопутному – топчан с матрацем, набитым высохшими водорослями. На него и уложили Огюста. В полный рост выпрямиться невозможно, малюсенькое оконце, едва больше ладони. Александр улёгся на пол, положив под голову сумку рыцаря. Поворочался немного на жёсткой палубе и уснул. Слишком тяжёлым выдался день и хлопотным. Не слышал, как утром снялись со швартовов и вышли в море. Дул лёгкий бриз, судёнышко шло под парусом. Александр проснулся от крика чаек и света. Солнце било в корму, прямо в оконце. Выходит – плыли на северо-запад, определился Саша. Огюст тяжело дышал, с хрипом. Александр взял его за руку: