«Да, мы с Вайтраном теперь женаты. Да, нам надо полюбить друг друга и переспать в течение суток, иначе мы умрем. Что, сдали ли мы зачет по начерталовке? Конечно же, да, разве кто-то сомневается, что так и задумывалось?»
Гри сама осознавала, что спокойствие ее мнимое, и находится она на пороге то ли истерики, то ли депрессии. Ни того, ни другого с ней раньше не случалось, поэтому классифицировать хоть как-то свое состояние не удавалось. Она бы и дальше так лежала и игнорировала стук, напоминавший уже барабанную дробь, в дверь, если бы не знакомый с детства родной голос.
— Доча, открой дверь!
Григория резко вскочила с постели. Отец! Вот кто сможет решить все вопросы и уладить все проблемы! Не помня себя, она отодвинула засов и бросилась на шею родителю.
— Не время для эмоций, — отец, невысокий и полноватый, но с иголочки одетый и до сих пор производящий впечатление на дам, был, как всегда, собран и решителен. — Мы сейчас идем к твоему декану, этот оборванец уже там в кандалах, так что ничего не бойся.
Гри сглотнула вязкую слюну, почему-то стало еще страшнее, чем до прихода отца. Но идти к декану нужно было, да побыстрее, поскольку в ожидании бесплатного зрелища у дверей ее комнаты, кажется, собралась вся общага и не только женская. Все стояли и перешептывались, разве что пальцами не тыкали.
Как маленькая, девушка вцепилась в руку отца, плевать, кто что подумает, хуже уже не будет. В том, что у ее дверей собралась вся общага, она, конечно, ошиблась, и ошибку свою осознала быстро: там была только половина. Вторая половина, еще более взбудораженная, чем первая, стояла в огромном холле у кабинета декана. Григория собрала в кучу остатки своего самообладания и попыталась придать себе вид как можно более безразличный. При ее появлении все как-то разом стихли. Двадцать ударов сердца и холл пройден, дверь кабинета отрезала ее от студиозов, напоминавших сейчас огромный растревоженный осиный улей. И жалить они, надо думать, при первой же возможности будут также больно.
Не успела Григория выдохнуть, как взгляд ее уперся с закованного в блокирующие магию кандалы Вайтрана, по бокам которого уже стояли маги-стражи.
— Еще раз здравствуйте, граф Давьенг, Григория. Присаживайтесь, — декан указал на два свободных кресла напротив его стола.
— Я требую немедленно снять проклятье с моей дочери! — без предисловий начал отец.
— Это не проклятье, — устало ответил декан, — это последствия ритуала и они необратимы. Все именно так, как я рассказал Вам по артефакту связи, и в Ваших интересах не предъявлять обвинение студенту Рене Вайтрана.