- Учитель. Но дважды в неделю подрабатывает на нашем комбинате.
- Сторожем?
- Инженером технологического цеха, - отозвалась Лида, вытащив планшет. - Связи нет. И не удивляйся, Саша. У нас в деревеньке необычные люди живут, и странные люди от жизни прячутся.
- У вас точно какая-то аномалия. А что за комбинат?
- Вода, газированная, негазированная, у нас тут несколько скважин с очень примечательным минерально-солевым составом.
- Почти как на Кавказе?
- Ничуть не хуже.
- Такое разве бывает? - не поверил мужчина.
Лида промолчала, зябко засунула ладони в рукава джинсовки. Было не холодно, еще пока, но как-то стыло.
- Знаешь что, поехали-ка мы потихоньку.
- Боишься что зверь вернется?
- Нет. Не этого, - Лида покрутила головой, пытаясь облечь мысль в слова. - Дело в другом.
- В чем же?
- В непонимании, - ушла девушка от ответа. - Знаешь, мне подумать немного надо. Поговорим, когда доберемся до дома, хорошо? А кликушница на сегодня точно откладывается. Дождь, думаю зарядил надолго.
Слова участковой насчет дождя оказались пророческими. А вот с машиной и планами по ее ремонту Лиде категорически не повезло… Потому что отец Лиды ждал дочь на крыльце. И двор был залит светом двух мощных прожекторов.
- Итак? - в суховатом голосе Степана Викторовича звучал неподдельный интерес. - Успела уже придумать, как объяснять природу возникновения замятий крыши?
Лида, выйдя из машины, мялась, не находя слов.
- Я жду.
- Это случайность!
- Да я и не сомневаюсь.
- Я могу все объяснить.
- Ну, а я тебя внимательно слушаю. Только не ври мне сейчас про огромное дерево, которое свалилось на ниву. Давай, правду.
- Ты не поверишь!
- Я постараюсь, - пообещал Степан Викторович. - Саша, проходите в дом.
- Спасибо.
- Так, может, и мы дома поговорим? - предприняла девушка попытку побега.
- А вы, юная леди, домой зайдете только в том случае, если все объясните. От начала и до конца.
- Пап, а давай потом?
- Когда ты придумаешь, что врать?
- Зачем врать? - оскорбилась Лида. Запальчивое выражение, царящее на ее лице, было смазано звонким чихом.
Степан Викторович вздохнул, посмотрел на замерзшую дочь недовольно:
- Ты мне хоть скажи, это был человек или полуночник?
Если бы машина сейчас выправилась сама собой, это произвело бы меньшее впечатление. А так Лида замерла перепуганным зайцем.
- Па… па?
- Значит, полуночник. Мать была права, тебя эта чаша не миновала.
- Па!
- Домой иди. Машину я отгоню завтра в ремонт сам, - на лице Степана Викторовича царило жесткое непримиримое выражение.
Вопросы задавать было бесполезно. Лида знала, что в таких вот случаях отец просто замыкается в себе. Ничего не говорит, и настаивать на своем не стоит.