Дни промелькнули незаметно, и уже через пару дней ретривер ходил за Лидой хвостом, иногда припадая на раненую лапу.
Участковая занималась своими делами, закономерно полагая, что теперь находится не только под самой лучшей, но еще и самой незаметной охраной.
Ни домовой, ни Мельник, заглянувший, чтобы передать приглашение на пятничные посиделки, не разгадали, кто скрывается за кличкой Дени.
Занимаясь своими делами, девушка так и не нашла времени связаться с Саней. А поскольку он сам до сих пор не позвонил, решила, что опер еще не вернулся с выездного задания.
Вообще служба в ОСПБ представлялась участковой тем еще кошмаром. Сплошные выезды и ожившие страшилки.
Возможно, Лида бы очень удивилась, если бы узнала, что такое представление действительности не соответствует. Служба в ОСПБ проходила в основном тихо, мирно. И только один-два случая на сотню касались действительно полуночников. Чаще опера раскатывали по деревенькам в свое удовольствие. Это просто девушке так исключительно «повезло» с участком.
На самом деле Саня в свой отдел уже вернулся, но связаться с участковой не смог. По неофициальному каналу она не отвечала, а по официальному начальство Саше категорически запретило звонить. И вообще оперу было вменено в обязанность немедленно забыть и про это место, и про его обитателей. Саня сказал «есть», взял под козырек и написал заявление на отпуск, первый за последние три года.
Ни о чем этом естественно Лида не догадывалась. Ей вообще о делах других людей было некогда думать. Димка вел себя исключительно странно, и девушка буквально выбивалась из сил, чтобы не выпустить его из поля зрения. Полуночные дела ненадолго выскользнули из поля ее внимания.
О чем Лиде предстояло очень скоро пожалеть.
…Мельник появился в пятницу поздним вечером. Верхом на огромной черной зверюге с самыми настоящими клыками. На Лиду этот коник смотрел презрительно, фыркал гневно. Но когда девушка осторожно погладила его по бархатистому носу, дергаться от неожиданной, но приятной ласки не стал.
Мельник, протянув руку, помог Лиде устроиться в седле, сжал колени, и келпи взял с места в карьер.
Около реки, на крутом берегу, конь спрыгнул с обрыва. Выбил копытами на воде ворох светлых брызг и помчался по водной глади вдоль речной излучины. Чтобы спросить у Мельника что-то, надо было бы кричать во все горло, в надежде перекрыть гудящий в ушах ветер. Лида предпочла сидеть молча, закрыв глаза, чтобы ветер не досаждал.
Можно было бы сказать, что помимо этого было еще и холодно. Но вот здесь девушка покривила бы душой. Холодно не было. От основного ветра ее закрывали мощные руки Мельника. Обзор оставался, а вот в остальном, увы.