Он прав — нехорошо молодому офицеру целоваться с тринадцатилетней девочкой. Но все-таки
он неприятен в этом своем непробиваемом благоразумии.
Я не собиралась сейчас писать о Наташе, и не нужно мне сейчас о ней говорить, но не могу
удержаться.
«— Навсегда? — сказала девочка. — До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную». Вот так
она входит в нашу жизнь, Наташа Ростова, под руку с Борисом — навсегда! До самой смерти! — а
впереди столько горя, и счастье, и Андрей, ивойна, и Анатоль — ужасно, но будет Анатоль, — и
ночь в Мытищах, и Пьер, и дети... Все, все в ее жизни будет не так, как представляется в трина-
дцать лет, но «жалок тот, кто все предвидит», — иотвратительным кажется Борис, который уже в
юности слишком хорошо знает цену благоразумию.
Может быть, самое неприятное в Борисе — то, что он отлично понимает, зачем его маменька
хочет ехать к графу Безухову, и, понимая, поторапливает ее: еще в гостиной, до объяснения с Наташей,
он напомнил:
«Вы, кажется... хотели ехать, maman? Карета нужна?» О нет, он не таков, как его мать
Анна Михайловна. Он умнее. Та в простоте, в слепом материнском инстинкте, готова «хоть два, хоть
три раза, хоть четыре» мчаться на извозчике к «тузам», к министрам, просить, унижаться, обманы -
вать... Он не таков. Даже князь Василий «пристально поглядел на него», услышав, как Борис, «не
выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но... спокойно и почти-
тельно» отвечал ему. Кто знает, о чем подумал князь Василий в эту минуту? Может быть, чутье опыт-
ного светского человека подсказало ему, что Борис Друбецкой далеко пойдет?
Когда, как он всему этому научился? В доме Ростовых, где «с детства воспитывался и года-
ми живал»? Да, как ни странно, именно в доме Ростовых. Борис вызывает у меня отвращение, но это
не значит, что в его жизни все просто и понятно. Наоборот, очень непросто.
Богатые Ростовы взяли на воспитание племянницу Соню. Кроме того, у них постоянно живет
Борис, сын бедной родственницы. Доброта старых Ростовых скрашивает унизительность положения Бо-
риса и Сони, а молодые просто любят их, поэтому Соня долгие годы не задумывается над тем, что
она «облагодетельствованная»; когда же поняла это, она пожертвовала для благополучия дома Росто-
вых своим счастьем. Борис, вероятно, с детства чувствовал горечь от того, что он и мать бедны, вы-
нуждены жить на чужой счет. Еще мальчиком он готовил себя к тому, чтобы добиться, выбиться, про-
рваться к деньгам и карьере. Его не унижали, но он чувствовал себя униженным. В трудном положе -