гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады:
— Вот это странно! Я разве... да и кто ж мог думать... Я очень знаю...»
З а ч е м Борис говорит все это? Разве он не знает, что в это самое время его мать там, внизу,
унижениями с дотошностью вотрется в дом старого графа, оттеснит князя Василия и любыми сред-
ствами достигнет своей цели: урвать что-нибудь для Бориса. Знает. Но не надо думать, что он лжет
Пьеру. Он хочет, чтобы было так, как он говорит, и в эту ми-руту даже верит, что так оно и есть. Его
гордость, его самолюбие наконец-то удовлетворены: он сказал те слова, которые хотел бы произне-
сти при матери, при князе Василии, при Ростовых, — но там нельзя, он достаточно благоразумен,
чтобы понимать это, а здесь можно и нужно. И в то же время он понимает, что только этим гордым и
независимым заявлением можно завоевать расположение Пьера, а Пьер, как ни говори, вдруг еще бу-
дет графом Безуховым....
Так оно и вышло: много позже, уже в 3-й части I тома, мы узнаем, что «Борис во время по-
хода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендатель-
ное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он
надеялся получить место в штабе главнокомандующего». (Курсив мой. — Н. Д.)
И получит! Он все получит, что захочет, он и князю Андрею сумеет полюбиться. Накануне
Аустерлица он приедет в штаб Кутузова и вот что там произойдет:
«Борис в эту минуту уже ясно понял... что в армии, кроме той субординации и дисциплины,
которая была написана в уставе... была другая, более существенная субординация, та, которая за-
ставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как
капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщи -
ком Друбецким. Больше чем когда-нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в
уставе, а по этой неписаной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он
был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала...» (Курсив мой — Н. Д.)
Вот каков был результат разговора Бориса с Пьером в отдаленной комнате громадного дома
графа Безухова. То, чего не могла добиться унижениями и настойчивостью Анна Михайловна Дру-
бецкая, было достигнуто ее сыном легко, без труда, без унижений — наоборот, он даже удовлетво-
рил свою гордость. Очень спокойный и очень благоразумный молодой человек, хорошо знающий, где
что сказать, — таким он пройдет через весь роман: таким подслушает разговор царя о переходе