ми глазами на Денисова, опасаясь за него.
Денисов еще ничего не понимает и не хочет просить о помиловании: «Ежели бы я был разбой-
ник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят,
я никого не боюсь; я честно служил царю и отечеству и не крал!»
Но Денисов уже не тот, что прежде. Судебное дело подкосило его — он уже не спрашивает
Ростова о товарищах, о делах полка; его интересует только тяжба с провиантским ведомством. Сломи-
ли Денисова. И, самое обидное, не враги сломили, не в бою, а свои же. И еще товарищи уговаривают,
чтобы он перестал бороться за справедливость, написал царю прошение о помиловании.
«— Видно, плетью обуха не пег'ешибешь, — сказал он... подавая Ростову большой конверт. Это
была просьба на имя государя... в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведом-
ства, просил только о помиловании.
— Пег'едай, видно... — Он не договорил и улыбнулся болезненно-фальшивой улыбкой».
Но и это не помогло. Царь отклонил прошение Денисова.
Теперь он на долгие годы — опальный, мрачный неудачник. До сих пор жизнь представлялась
ему ясной: будь честен и храбр — и ты заслужишь уважение и почет. Все оказалось совсем не так
просто. Никто не вспомнил его заслуг, его храбрости — Телянин победил, а он осужден.
47
Несчастная любовь к Наташе тоже сыграла свою роль в глубоком отчаянии Денисова. Ока-
залось: можно чисто и преданно полюбить девушку, но этого еще недостаточно, чтобы она тоже тебя
полюбила.
Главное же, что сложило Денисова,
несправедливость того мира, в котором еще не -
давно все было просто и ясно.
И все-таки Денисов останется верен тому нравственному идеалу, о котором мечтал с юности. В
1812 году он забудет свои обиды, не до них; он пойдет в партизаны и станет защищать не царя —
отечество.
После войны он опять будет никому не нужен, снова станет брюзжать, но однажды скажет
Пьеру: «Бунт — вот это так!» — и, может быть, он тоже придет на Сенатскую площадь, потому что
очень разными путями придут туда разные люди, объединенные только одним — мечтой о справедли-
вости.
6. НИКОЛАЙ РОСТОВ
Он вовсе не самый наш любимый герой в «Войне и мире». Многое в нем чуждо и неприятно
нам. Но то, что он чувствует, часто помогает нам понять себя, и многие его переживания очень нам зна-
комы.
Вот он едет в отпуск в Москву, уже въезжает и дума ет: «Скоро ли? Скоро ли? О, эти не-
сносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!»
Мне всегда вспоминается Пушкин: «Пошел! Уже столпы заставы Белеют; вот уж по Тверской
Возок несется чрез ухабы. Мелькают мимо будки, бабы, Мальчишки, лавки, фонари, Дворцы, сады,