– "Сваха расписывает достоинства будущего жениха матери невесты, и под конец говорит:
– Но есть у него один маленький недостаток: заикается.
– Что всегда?
– Порядок упаси! Только когда говорит"
Я слушала её вполуха, нещадно стирая новую зубную щетку о немного выросшие клыки. Когда я закончила, щетка выглядела так, словно ей лет десять пользовались, притом всей семьей сразу, которая насчитывала дюжину голов, иногда сдавая её в аренду соседям и друзьям. Выкинув щетку в мусорку, к семи сестрам по несчастью, которые выглядели не лучше, хотя ещё с утра горделиво стояли в ряду пупермаркета, даже не помышляя о том, что сегодня столкнутся с жестокой реальностью моих зубов, я несколькими большими глотками выпила чай, морщась от наслаждения.
Что может быть лучше, после тяжёлого трудового дня, чем ромашковой чай с парой капель эльфийской крови? Правильно, только известие о том, что на сегодня клиентов больше не будет и можно спокойно отчаливать домой. Начало восьмого уже как-никак, а пока доберешься домой на метро на окраину города, где я снимала дом, в набитом вагоне таких же уставших, а значит агрессивно настроенных на свободные места людей и нелюдей, то и вовсе девять будет.
– О, вот ещё один, – прогорланила Т'ках – голос у неё был могучий, как и вся её внушительная комплекция, – "Короля делает свита, а королеву – сваха".
Я задумчиво хмыкнула: и не соглашаясь, и не отрицая.
Уж кто-то, а вот Повелители ко мне не заглядывали, слава Тьме. Да и зачем? У Повелителей доменов и без меня женщин хватает, как-никак трое из них холостые, красивые мужчины. А ещё эгоистичные, опасные, высокомерные, жестокие, самовлюблённые лицемеры и интриганы. Но на это, конечно же, вначале барышни не обращают внимания, а только после того, как их, наигравшись, посылают в Ничто. Хотя барышни и из этой ситуации находят выгоду: интервью, приглашения на туп-шоу, выступление по визору – популярность одним словом.
Вдруг за спиной раздался звук открывающейся двери.
Мимоходом отметив, как у секретарши расширяются в удивлении и так огромные, выпученные глаза цвета засохший грязи, я развернулась... и обомлела.
Перед моими глазами стоял, нахально улыбаясь широкой улыбкой, настолько белоснежной, что аж появляется желание надеть солнцезащитные очки, ибо не ровен час ослепнуть можно, в белоснежно-белом, идеально выглаженном костюме от Дармане и в начищенных, до блеска прожекторов, белых туфлях сам Повелитель домена Порядка Самануэль Белоснежный!
Его прозвище говорило само за себя. Кроме неимоверной любви к белому амплуа, его волосы, ресницы, брови, казалось, были седыми. Кожа, наверное, и не знала о таких понятиях, как волосяной покров, родинки, веснушки и тем более загар. Он, вообще, был похож на скульптуру, которая вдруг моргнула, осознала, что она – Повелитель Порядка, слезла с помоста и отправилась править в свой домен. Одни только блеклые, муторные словно дождливая вода в луже глаза выбивались из белоподобного образа.