«Зачем же били?» — спросил я солдат. «Да он, ваше благородие, озверел. Федотова чуть не задушил, а вон, поглядите, Мирону два зуба выщербил». И правда, ростовцевского взвода канонир стоял с рассеченной губой и сплевывал кровь сквозь дыру в передних зубах. «А вы, васэ благородие, не думайсе, говорил картавя этот Мирон, — цто он меня сбил. Я его и скрусил. Дал в ухо — он и закацался». — «Не врет», — подтвердили очевидцы. «Ну и молодец, похвалил я. — Благодарю тебя за службу. Я доложу командиру батареи». — «Рад сцарацься, васэ благародие», — ответил довольный Мирон и, что меня удивило, беззлобно поинтересовался у мятежника: «Ну сто, болиц цебе ухо?» — «А у тебя зубы?» — спросил мятежник. Солдаты засмеялись.
— Вот он каков, разбойник, — сказал подъехавший Лужин. — Так я, господин штабс-капитан, его забираю.
— Никак не могу отдать, господин исправник, — ответил я. — Наши солдаты его взяли. Командир решит, как с ним поступить.
— Мне и передаст, — возразил Лужин. — Кому же иному?
— Это уже его дело, — сказал я. — Может быть, вам, а может, военному начальнику; или в Вильно распорядится доставить. А вот что с тем делать?
— Пристав скажет — похоронят. Как звали дружка? — спросил Лужин мятежника.
— Петрашевич. Виктор Петрашевич, — отвечал пленный. — Пусть напишут на кресте.
— Может, и напишут, — сказал исправник. — А тебя как звать?
— Бог знает, — ответил мятежник, — а тебе не скажу.
— Много вас было в шайке? — спросил я.
— Какая же шайка, — презрительно на меня глядя, ответил пленный. Двое и было всего. Это вас, я вижу, сотня выступила против двоих.
Я позвал Ростовцева.
— Господин поручик, поручаю вам охрану пленного. Доставить в деревню живым и невредимым. И пусть умоется у первой воды, а то не разобрать, какую имеет внешность.
Ростовцев назвал четверых солдат в конвой.
Исправник о прочесывании других перелесков, к удивлению моему, не заикался. Я приказал возвращаться. Повели пленного, солдаты пошли к лошадям, пристав послал стражника за лопатами. Я повернул коня и поскакал в деревню.
Доложившись командиру о результатах, я без труда убедил его в пользе сдачи пленного уездному военному начальнику без посредства Лужина. «Наши люди рисковали, — говорил я, — а он эту удачу припишет себе, а про нас скажет, что оказали посильную помощь. С него достаточно, что юношу наповал уложил. И без повода». — «Вы правы, — ответил подполковник, — так и поступим».
Полчаса спустя вернулся отряд. Пленному дали воды, связали и бросили в поповский сенной сарай. Возле сарая стал ходить караульный с примкнутым штыком.