– Глупые дети, – проговорил длинноволосый разбойник, который, судя по всему, был вождём, – вы ещё не умеете сражаться, а уже погибнете. Я отошлю ваши головы в Новгород, пусть это будет для других уроком.
– А куда отослать твою голову? – спрашивал Василий. Внезапно он перестал атаковать и отступил. Затем сын Буслая снял с себя свой кожаный тулуп и остался в одной рубахе. А после Василий снова ринулся в бой, свой тулуп он набросил на вражеское копьё, и, зацепив его, потянул на себя. Разбойник ничего не успел сделать, и от удара палицей по голове рухнул на землю. За Василием тот же самый приём стали повторять другие воины из братства. Но самому юному старшине теперь не повезло, другой разбойник набросился на него с копьём в руке. Василию в одной рубахе пришлось отступать. Но копьё врага догнало его, ранив в бедро. Сын Буслая, хромая, продолжал отступать, и, казалось, теперь он уже точно не сможет уйти от смертельного удара. Но тут свирепый женский крик пронёсся над лесом. Глафира топором поразила в спину неприятеля, угрожавшего её возлюбленному. Тот пал замертво. Свирепое лицо девушки было перепачкано во вражеской крови и в тот момент было очень страшным. Василий не знал, злиться ему на неё или благодарить. Подлость содеянного уравновешивалась тем, что это было сделано, чтобы спасти его жизнь. Но не время было для раздумий. Враг был побит, ослаблен, даже окружён, но всё ещё защищался.
– Сдавайтесь, – властно промолвил Василий, – или умрёте.
– Думаешь, мы боимся смерти, мальчишка? – гневно прокричал вождь, – ты можешь убить нас, но ты не сможешь нас победить.
Едва он это сказал, как Садко пустил ему стрелу в ляжку.
– Смерть ведь тоже бывает разная, – проговорил он, – у кого-то она быстрая, а у кого-то – медленная.
– Тебе не запугать меня, ты за всё заплатишь, мальчишка, – рычал раненный вождь.
Следующая стрела угодила ему в руку, отчего разбойник уронил на землю копьё.
– Как ты сказал? Мальчишка?
– Да, мальчишка. И вы все здесь – дети, вы даже не представляете, во что вы ввязались. Вы все умрёте, я приду за вашими душами, за вашими головами.
– Ну, надоел, – проговорил Садко и выпустил стрелу.
– Нет! – попытался остановить его Василий, но было уже поздно. Стрела попала вождю прямо в горло, он захрипел, рот его наполнился кровью. Он больше не мог говорить и упал на землю умирать в страшных муках. Лицо Василия выражало скорбь, и только Святослав Вольга мог понять причину этого недовольства. Воины из братства шутов сражались без всякого благородства, использовали стрелы, нападали со спины и толпой на одного. Среди новгородской дружины не принято было в бою опускаться до такой низости. Здесь высшей отвагой считалось предоставить врагу равные шансы, а ещё лучше, одолеть врага, превосходящего числом. Людинские же мальчишки в бою не знали никакой чести. А меж тем оставшиеся без вождя разбойники не сдались и после его смерти, продолжая сопротивляться.