- У меня уже спрашивали. Точно не знаю. Знаю только, что он пользовался чеками банкомата, которые у него нашли в кармане пиджака. Значит, ему не нужно было носить с собой много наличных. В бумажнике могло быть сто, двести тысяч лир, не больше.
- А ценности? Золотые часы, перстень?
- Нет. Единственные золотые часы, которые у него были, он хранил в сейфе, их подарил ему отец, когда Этторе вернулся с войны. Он очень дорожил ими, но только как памятью об отце. На руке носил обыкновенные пластмассовые.
- Золотые часы могли бы навести на след. Обычно от них стараются спешно избавиться. Вам удалось открыть сейф?
- Я знала комбинацию. У нас не было друг от друга секретов. Мой год рождения. Номера комбинации сейфа - год моего рождения.
- Я не хочу знать его.
- Спасибо.
- Хотите посмотреть его квартиру?
- Охотно.
Амброзио и Надя в сопровождении хозяйки подошли к вешалке в прихожей. Возле вешалки стояла большая медная ваза с двумя цветными зонтами и одним черным, мужским.
- Этторе держал свой зонт здесь, - сказала Анжела, трогая ручку из темного дерева. - Он был убежден - если любишь женщину, должен почувствовать желание оставить у нее свой зонт.
Она надела волчью шубу.
Туман опал, огни фонарей стали ярче. Покрытая мелкими каплями влаги машина комиссара дремала на стоянке у дома. Он предложил Анжеле доехать до дома Ринальди, но она отказалась.
- Давайте пройдемся пешком. Я еще сегодня не выходила на улицу.
Пройдя какую-то сотню метров, она остановилась перед небольшим домиком, возле которого росла пальма. Пальма не представляла ничего особенного: сухой веник на войлочной ручке. Однако, когда он был мальчишкой, она казалась ему чудом из чудес - высокой стройной красавицей. Господи, куда же девалась ее высота! Забавная это штука - память.
Амброзио взглянул на соседний дом. В окнах первого этажа горел свет. В молодости комиссар жил там с родителями. Он взял под руку Надю Широ, чувствуя, как поднимается внутри какое-то бессильное отчаяние.
В двери было два замка, и Анжела Бьянкарди при тусклом освещении подъезда заставила их наконец открыться.
На дверях висела овальная бронзовая табличка с одной фамилией - Ринальди.
Квартира имела странный вид, как будто в ней никогда никто не жил. Мебель, посуда в горках, книги на стеллажах - все было расставлено, как в музее, с маниакальной тщательностью. Барометры, термометры, часы с маятником, пожелтевший план Милана прошлого века в рамочке, стол, покрытый тканью цвета лаванды, с блюдом фруктов из майолики в центре, диванчик и два кресла, обитых кармазиновым бархатом, казалось, простояли на своих местах лет двести. На стенах висели две картины: крестьянин, ведущий волов с плугом, и гора с заснеженной вершиной: на переднем плане был нарисован мостик, под которым бежала речка.