Он повернулся, собираясь войти в дом. Но старинные предрассудки, владевшие Фэншоу, еще не оставили его, и он поспешно сказал:
– Но, Адмирал, что это за шипящий звук совсем рядом с островом? Это очень похоже на огонь.
– Это больше похоже на обычный челнок, проплывающий мимо, – со смехом ответил Адмирал, повернувшись к крыльцу. Почти в тот же момент дворецкий, сухопарый мужчина в черном, с очень темными волосами и длинным желтым лицом, появился в дверном проеме и объявил, что ужин подан.
Столовая изобиловала мореходными принадлежностями не меньше, чем корабельная рубка, но современная, а не елизаветинской эпохи. Над камином висели три старинные абордажные сабли и одна коричневая карта XVI века с тритонами и корабликами, разбросанными по бурному морю с курчавыми завитками волн. Но на фоне белых стенных панелей они были менее заметны, чем музейные витрины с превосходно выполненными чучелами южноамериканских птиц самой причудливой расцветки, фантастические раковины из Тихого океана и несколько грубых орудий такой странной формы, что дикари могли пользоваться ими как для убийства, так и для кулинарной обработки своих врагов. Экзотическое впечатление довершалось тем обстоятельством, что кроме дворецкого единственными слугами Адмирала были два негра, одетые в тесные желтые ливреи. Инстинктивная привычка священника анализировать свои впечатления подсказала ему, что цвет и длинные раздвоенные фалды их нарядов служат намеком на Канарские острова, а значит, должны напоминать о путешествиях по южным морям. Ближе к концу ужина чернокожие слуги в желтом покинули столовую, оставив лишь желтолицего дворецкого в черном.
– Мне очень жаль, что вы так несерьезно относитесь к этому, – обратился Фэншоу к хозяину дома. – По правде говоря, я привел сюда своих друзей с мыслью о том, что они могут помочь вам, потому что они много знают о подобных вещах. Вы вообще не верите в семейное предание?
– Я ни во что не верю, – живо отозвался Пендрагон, скосив блестящие глаза на красную тропическую птицу. – Я человек с научным складом ума.
К удивлению Фламбо, его друг-священник, который теперь выглядел вполне проснувшимся, подхватил этот поворот разговора и завел с хозяином многословную беседу о естественной истории с массой неожиданных сведений, продолжавшуюся до тех пор, пока на стол не подали десерт и графины с напитками и последний слуга не вышел из столовой. Тогда он сказал, не меняя тона:
– Пожалуйста, не сочтите это за дерзость, адмирал Пендрагон. Я спрашиваю не из любопытства, а потому, что не хочу попасть в неловкое положение или причинить вам неудобство. Прав ли я в своем предположении, что вы не хотите касаться семейных преданий в присутствии вашего дворецкого?