Парень рассматривал меня. Родители учили его не доверять незнакомцам, явившимся в дом в поздний час.
– Ваш сын, – повторил он.
– Он утонул, – сказал я. – Катался на лодке на озере Тревис. Они выпили. Мы с его матерью… мы из Мичигана, там его и похоронили, но вот я приехал на конференцию и…
– Как его звали?
– Джереми, – сказал я, – хотя мы называли его Джерри.
– Вы знаете, в какой комнате он жил?
Я шагнул вперед, заставив его машинально отступить от двери. Он не стал загораживать дорогу, посторонился. Я вошел. Все было, как описывал мой сын, – похоже на стойло. Пахло пролитым пивом и плесневелыми коврами. На полу валялись сплющенные пивные банки.
– Наверху, – сказал я, – около туалета.
– Теперь это моя комната, – сообщил он. – Я месяц как въехал.
Понизив голос, он доверчиво признался:
– Мне здесь не очень нравится. Это как-то слишком.
Вылинявшие обои отставали от стен. Каково было моему сыну жить в таком доме? Он всегда был чистюлей, аккуратистом.
– Вы не против, если я…
Он кивнул на лестницу. Провел меня к своей двери и сказал, что подождет снаружи.
– Мне нужна всего минута, – сказал я. – Обещаю, что не буду плакать и смущать вас.
Он покачал головой:
– У меня мама умерла, когда мне было семь. Новая жена отца – полная сука. Оставайтесь, сколько хотите. Я пойду вниз, посмотрю телевизор. Потом просто спускайтесь.
– Спасибо вам…
– Роберт. Хотя здесь меня называют Шефом или Пижоном.
Он стал спускаться по лестнице. Я еще постоял в коридоре, представляя сына здесь, в этой обстановке. Общежитие, где он жил в Вассаре, было строгим кирпичным зданием, облагороженным вековой историей. А этот дом выгнил изнутри, как дыня. Низкие потолки. Пятна на ковре и запах из туалета – свинский, другого слова не подберешь. Я осторожно толкнул дверь прежней комнаты Дэниела. Она оказалась маленькой, прямоугольной, почти квадратной.
На стенах висели постеры рок-групп и карты разных заграничных мест – Германии, Вьетнама, Австралии. В пику разгрому в доме, здесь было опрятно, не видно ни одежды, ни мусора. Компьютер стоял на столе. В комнате едва хватало места для двуспальной кровати, придвинутой к той стене, где не было ни окна, ни двери. Здесь бы поставил кровать и мой сын. Я попробовал представить его на кровати: еще не убийцу – просто путешествующего мальчика. Попробовал представить, как он читает русский роман, чтобы произвести впечатление на девушку. Но картина не складывалась. Вместо этого я увидел, как он сидит за столом перед компьютерными распечатками о знаменитых безумцах. Представил, как он открывает шкаф и достает из-под груды грязного белья пистолет. Увидел, как он проверяет заряд и целеустремленно шагает к двери, решившись показать техасским переросткам, что Дэнни Аллена задирать нельзя. Вернее, наверное, Картера Аллена Кэша. Он был человеком с оружием. Но комната была просто комнатой. Здесь не было ни призрака, ни тени. Я пришел за ответами, а нашел только мебель. Погасив свет, я спустился вниз.