Через три недели в несущемся по путям вагоне-контейнере он вспомнит ту минуту – как продавец укладывает патроны для «Вальтера» в пакет из-под «Попи», – и это тоже покажется сном. Ему становилось все труднее собраться с мыслями. В то же время он чувствовал, что мир становится проще. Ешь, спи, сри. Ешь, спи, сри. И хотя он больше не замечал людей вокруг, он знал, куда идет. Видел цель, как наконечник стрелы, узнающий свой путь раньше древка и оперения. Он был гонщиком, несущимся мимо расплывшихся полос по сторонам трассы, устремив взгляд на исчезающую точку.
Девушка, встреченная месяц назад в Портленде, подсказала ему идею с поездами. Он три дня прожил в городских трущобах по пути к Калифорнии. Девушка сидела в парке на одеяле, держала на веревочном поводке щенка. Она угостила его леденцом и рассказала, как ее папа, бывало, приводил всю семью на станцию и предлагал выбрать любую платформу. Куда шел поезд, туда попадали и они. Сейчас, в товарном вагоне, он сообразил, что она имела в виду: купить билет и путешествовать в пассажирском кресле. Но тогда он понял ее буквально. «Прыгаешь в поезд, – сказала она, – и едешь, куда везут».
Так что однажды ночью он, пригнувшись, пропустил служебный вагон, а потом выскочил из бурьяна, дотянулся до тонкого металлического поручня. Ночь была сырая. Металл скользил в руках, и он уже видел себя под колесами поезда. Видел свою смерть, и это была одинокая смерть – смерть хобо. Через несколько дней его тело найдут какие-нибудь мальчишки. Вызовут шерифа, труп доставят в морг, запишут под именем «Джон Доу» и присвоят номер. Через несколько недель неопознанное тело кремируют или зароют в безымянной могиле. При этой мысли ему стало грустно, хотя, пожалуй, это была подходящая смерть. В конце концов, что он тут делает? Пытается бесследно исчезнуть? Он услышал скрежет колодок – поезд замедлил ход на повороте, мир кувырнулся, и он покатился по твердой земле, выбившей из него дух.
Он долго лежал под звездами, слушая шум собственной крови. Понял, что с ним еще не кончено. Вспомнил снег. Вспомнил Натали в белых брючках. Был май, весенние дожди раскормили и взбудоражили реки. Он пошевелил пальцами на руках и ногах, потом кое-как встал. Товарняк удалялся, почти скрылся из виду. Он собирался в Калифорнию, в страну обетованную, и знал, что сделает там. Это больше не казалось мерзостью. Это стало ледяной скульптурой, выпиленной бензопилой.
«Иногда, – подумал он, – чтобы создать красоту, нужно оружие».
Заходя в тот вечер в столовую, он, еще не слыша, знал, какую песню заиграет музыкальный автомат. «Сегодня» группы «Смэшинг пампкинс». И на следующий поезд он успел вскочить.