Корчмарь, принимая во второй раз Грегориона в своём заведении, был немало удивлён его теперешнему виду. Покрасневшие глаза, отдышка, заляпанный грязью дорожный плащ с торчащими тут и там щепками. Едкий запах дыма довершал образ. Краснощёкий корчмарь попытался было отпустить шутку, что, мол, сударь инквизитор только что из самого пекла вернулся, но, наткнувшись на угрюмый взгляд Грегориона, тут же замолчал и поспешил удалиться, оставив гостя наедине с трапезой. Ел инквизитор жадно и с аппетитом. Несмотря на произошедшее, он был воодушевлён тем, что покоилось у него за пазухой.
Подкрепив силы, он направился прямиком в управу. Лорд Джорен Скайн сидел на том же месте, словно не сходил с него всё это время. Вопросительно и с удивлением посмотрев на инквизитора, он встал.
— Я полагал, что мы увидимся не раньше вечерней казни. Что привело вас сюда? — Спросил он и сдержанно добавил. — Снова.
— Я осмотрел тело. Посетил дом ведьмы. У меня есть основания полагать, что она невиновна.
— В самом деле? Кто же тогда повинен в этом? — Удивился Скайн и добавил будто между делом. — Вид у вас такой, словно вы упали, когда прыгали через костёр. Что-то случилось?
— Покушение. Если я найду виновного, он понесёт суровое наказание. — Ледяным тоном проговорил инквизитор. — Вы ведь знаете, что покушение на жизнь инквизитора — серьёзное преступление. И, судя по всему, за этим стоит тот же человек, что на самом деле убил сына кузнеца.
— А вы понимаете, насколько серьёзно обвинение, которое вы, по всей видимости, предъявляете мне? — Лорд Скайн сощурил глаза. — Не говоря уже о том, что оно оскорбительно в своей голословности.
— Основания есть. — Грегорион извлёк из-за пазухи небольшой кусочек бумаги с письмом. Внутри он ликовал, хотя внешне оставался абсолютно непроницаем. — Это письмо. От вас к знахарке Изре.
— Не припомню, чтобы имел хоть какую-то связь с этой ведьмой. Впрочем, дайте сюда. — Он выхватил бумагу из рук инквизитора и быстро пробежался по ней глазами, иногда поднимая взгляд на собеседника. Лицо его выражало смесь презрения с возмущением. На лбу выступила испарина, щёки покрылись багрянцем.
— Да как вы смеете. — Процедил сквозь зубы Джорен Скайн, разрывая записку напополам. — Знаете, что это доказывает? Ничего! — Он порвал бумагу ещё раз. Кроме того, что представители церкви, по-видимому, имеют привычку к безосновательным обвинениям благородных людей. Это письмо мог написать кто угодно, оно не подписано. — Разорвав письмо в последний раз, он добавил. — У этой вашей ведьмы было полно воздыхателей.