– Ишеар Ееххх!
Преатор королевской семьи, выхватив из ножен длинную, тонкую ритуальную шпагу, высоко поднял ее над своей головой. Но, разглядев в одном из вошедших Омегу, чуть качнулся в сторону и задержал свою руку в поднятом положении.
Эрой Нереди Омега, четко выговаривая слова, громко, на весь зал, так чтобы его услышал даже престарелый глава клана Наха Аффах Шоар Шенфи Красс, выкрикнул:
– Уважайте силу!
И кивнул Хоаххину. Тот не заставил себя ждать и бросил рога поверженного Алого Князя на плиты малого зала гнезда.
– Аххор…
Нестройный гул голосов змееподов наполнил высокие своды помещения. Ряды выстроенных в каре стрелков дрогнули, а с паланкина, укрытого за спинами придворных, откинулась широкая белая штора, и глава клана шаркающей походкой, немного закидывая широкие ступни ног назад, вышел к нежданным «гостям»:
– Т’арнеерен всегда уважал наши законы, и мы уважаем т’арнеерен. Мы преклоняем наше колено перед Силой. Пусть убийца Алого Господина примет наше почтение и преданность! Пусть Творец засвидетельствует то, что мы, дети Его, клянемся пред вездесущим ликом Его в верности своему Новому Господину!
Наха кивнул головой, и все присутствующие в зале опустились перед ним и гостями на правое колено. Наха вновь открыл рот и скрипучим, как несмазанная телега, голосом произнес:
– Или кто-то готов бросить ему вызов?
Новая волна изумленных голосов, вырвавшись из сотен глоток, словно ветер, прокатилась по рядам змееподов и утонула где-то над ними. Зал, мгновенно погрузившийся в тишину, в которой было слышно лишь пыхтение старого Наха, заползающего обратно под покрывало своего паланкина, отчетливо расслышал его негромкое бормотание под собственный нос:
– Я так точно не собираюсь с ним сражаться…
Затянувшуюся паузу опять прервал Хоаххин, он, в свою очередь, привлекая внимание членов этого змеиного гнезда, поднял вверх правую руку.
– Пусть ко мне выйдет предатель! Пусть он смоет позор со своей семьи!
Молодой принц, с длинной, торчащей из-за паланкина своего предка чешуйчатой шеей, все это время пытающийся укрыться в толпе придворных, обступивших своего правителя, неподвижно застыл, опустив голову вниз. Придворные шарахнулись от принца как от прокаженного, и он оказался один в постепенно пустеющем пространстве, тут же образовавшемся вокруг него. Под направленными на него взглядами членов семьи он упал на колени и, выхватив из-за пояса короткий кинжал с изящной, тонкой гардой, поблескивающей множеством крупных драгоценных камней, приставил его к своему горлу.
Старый Красс недовольно поморщился, рассматривая одного из множества своих потомков, и почти шепотом спросил: