– Видишь, куда ползет этот гад?
– Хочет уйти на корабле.
– Шансов у нас мало, но попробовать стоит…
Оба бойца, вскинув тяжелые алебарды, заимствованные у коченеющих «троллей», кинулись на Могущественного. Классический стиль Пантелеймона – отвлекай и бей – не то чтобы совсем не сработал. Алый Повелитель уже почти дотянулся рукой до поверхности «Сферы», и от этого тень блаженной улыбки пробежала по его совершенному лицу, как вдруг алебарда ударила ему в бок и отскочила, словно соломенная тростинка, столкнувшаяся с танковой броней. Князь дернулся, на сотую долю секунды потеряв интерес к «Сфере» и подсек нападающего ударом когтистого крыла. Пантелеймона отбросило в сторону бокового лаза, которым так удачно воспользовались они с Хоаххином. Пролетев метров сто, он треснулся шлемом о стенку ангара, тут же вскочил на ноги и опять пошел в атаку. Алый, казалось, совсем не рассчитывал на такую живучесть нового противника. Подобравшись и выставив вперед келемитовый коготь, он повернулся навстречу бегущему Пантелеймону. В этот момент не нападавший до поры Хоаххин, ускорив до предела собственное ощущение времени и чувствуя, как хрустит собственная чешуя на спине, боковым замахом нанес своей алебардой хлесткий удар по лицу противника. Лезвие алебарды брызнуло во все стороны металлическими осколками. Хоаххин видел, как эти осколки медленно двигаются, разлетаясь в окружающем вакууме, а голова Алого с гораздо большей скоростью поворачивается в его сторону. Именно этого и добивался каплей. Десантный тесак, совершая встречное движение относительно поворота головы Князя, по самую рукоятку вонзился в его левый глаз.
Алый Повелитель ревел так, как будто ему приснился кошмар, в котором вся его Аала сдается в плен «диким». Хорошо, что отсутствие атмосферы в ангаре не позволяло слышать этот крик в обычном диапазоне. Крыло Князя импульсивно дернулось замахом вниз, и тело в коротком прыжке взметнулось под пятнадцатиметровый потолок ангара и грохнулось обратно, сотрясая все вокруг себя. Остатки «электрика» вместе с выпавшим из раны в колене кинжалом, наконец, отвалились от него и были отброшены к массивным замкам, над которыми возвышался черный корпус загадочного корабля. Пантелеймона опять унесло к стенке. Хоаххин был безоружен. И в этот момент он решился на отчаянный шаг. Его сознание столкнулось с сознанием Алого Господина.
* * *
– Где я?
Хоаххин попытался пошевелить головой и понял, что шлем скафандра снят, а ему в рот, расплескиваясь на лоб и затекая за шиворот, вливается струйка холодной воды. Он видел глазами Пантелеймона термофлягу, зажатую в когтистых лапах товарища, и собственное тело, висящее в ярко-белой пустоте, легкая гравитация, голова немного кружится, и тошнота подступает к горлу.